Эмили, кусая губы, чтобы не расплакаться, проводила взглядом мужа, который, шатаясь как пьяный или раненый, прошёл сквозь часовню и скрылся в дверях, ведущих в Соборный Округ. Ферн напугал её так, как уже давно ничего не пугало — с тех самых пор, как она вернулась домой в тот злополучный день и увидела перед крыльцом гомонящую толпу, расступающуюся перед группой Охотников, выносящих из дома…
Тело её матери. И труп зверя. Она не сразу сообразила, что это за зверь и как он попал к ним в дом. А когда до её сознания наконец дошло, что именно она видит…
Подобный ужас сейчас охватил её при виде удаляющегося неверной походкой мужа. Древняя Кровь… Чума Зверя не щадит ни простых горожан, ни опытных Охотников, ни высокопоставленных церковников. А что если…
А что если это уже не Кори?..
Эмили порывисто обернулась и бросилась к Агате. Рухнула перед ним на колени, больно ударившись о каменный пол и не заметив боли.
— Ох, Агата… Что же мне делать? Кори… Я… — Она всхлипнула и уткнулась в костлявое плечо друга.
— Ты — что, девочка моя? — Агата осторожно обнял её и погладил по голове. — Боишься мужа? Ты это хотела сказать?
— Да, — Эмили тихо заплакала. — Я боюсь чудовищ… Я боюсь Ночи Охоты. Но Кори… Почему-то он пугает меня сильнее. Что случилось там, на кладбище Идона? Почему он вернулся оттуда в таком состоянии?
— Ты вспомнила отца Гаскойна, — тихо проговорил Агата.
— Да, верно… А что если… Ох, Агата, как я буду жить… — Эмили тихо зарыдала. — Как мы будем жить… — Она прижала руку к животу.
— Тебе надо искать новое укрытие, моя радость, — горько вздохнул смотритель часовни. — Здесь больше не безопасно.
— Но куда я пойду? — Эмили вскинулась и уставилась в незрячие глаза друга. — Во всём Ярнаме негде больше укрыться…
— Я не знаю, что тебе посоветовать, моя милая, — печально сказал Агата. — Есть только одна мысль: если Древняя Кровь так опасна, иди туда, где она не в почёте.
— О чём ты?
— Бюргенверт, — словно бы через силу выговорил смотритель. — Ты ведь знаешь, что мастер Виллем предостерегал Лоуренса: «Бойся Древней Крови!» И эта поговорка, по слухам, стала паролем для пропуска церковников на закрытую территорию вокруг университета. Запретный лес… Там, конечно, тоже опасно, ох, да… Но с чудовищами ты справишься, моя маленькая Охотница, я в тебя верю. За своего ребёнка ты будешь сражаться как сто настоящих Охотников.
— Ты предлагаешь мне… — Эмили отшатнулась и с ужасом уставилась на Агату. — Ты предлагаешь мне пойти в Бюргенверт? Но там же…
— Там никого нет, — мягко прервал её Агата. — В самом университете сейчас нет ни чудовищ, ни Охотников. По слухам, там обитает в одиночестве старый мастер Виллем, но он, думаю, для тебя не угроза. Если я правильно понимаю происходящее, тебе нужно укрытие не столько от чудовищ, сколько от Охотников… — Агата многозначительно «глянул» в сторону прохода к кладбищу Идона. — Бедняжка Арианна… Она, похоже, тоже ждала ребёнка. Ты ведь слышала об этом пророчестве? «Когда снизойдёт Великий, в чреве появится дитя». Дитя Крови ищут многие. И они не будут разбираться, беременна ты от простого Охотника или…
— Ох, Агата… Что-то мне дурно, — прошептала Эмили, цепляясь за руку друга. В ушах запищало, перед глазами заклубился серно-жёлтый туман…
И всё исчезло.
— Во всём городе не слышно и звука… Сомневаюсь, что там есть ещё хоть кто-то… Боги, спасите нас… Ярнам обречён…
— Агата! — Ферн бросился к стенающему и всхлипывающему смотрителю часовни. — Что случилось? Где все? Где Эмили?!
— Что?.. — Агата будто бы очнулся, жалобно засопел и поднял мокрое от слёз лицо. — Все? Кто все, добрый Охотник? Тут никого не было… А кто такая Эмили?
Ферн похолодел.
— Агата… — Он пытался что-то сказать, но не мог подобрать слов. Неужели несчастный смотритель сошел с ума?.. Как это выяснить? И, если так и есть — что с ним тогда делать?
— Что, добрый Охотник? — Агата жалобно улыбнулся сквозь слёзы.
— Ты… С тобой всё в порядке? — Ничего умнее в голову так и не пришло. Как же, сумасшедший должен сам признать, что с ним что-то не в порядке, конечно…
— Ох, о чём ты… С кем сейчас в Ярнаме «всё в порядке»? Это плохая шутка… — Агата горестно вздохнул. — Уже давно я не слышу ни шагов, ни голосов. Кровавая Луна взошла, ведь верно? Боюсь, никто не выжил. Ярнаму конец…
— Где моя жена? — не сдержавшись, рявкнул Ферн.
Агата вздрогнул.
— Добрый Охотник… — пробормотал он испуганно. — Ты… Ты в своём уме? Какая у Охотника может быть жена? Вы снова и снова являетесь сюда из крови, огня и ужаса — и туда же возвращаетесь. У вас, Охотников, не бывает семей, жён, детей… Тебе приснился сон о старых добрых временах, бедный мой друг?..
— Агата!.. — в отчаянии закричал Ферн, хватая смотрителя за плечи и чувствительно встряхивая. Тот жалобно вскрикнул и втянул голову в плечи. Ферну мгновенно стало стыдно. — Ох, прости, прости, пожалуйста, — забормотал он, отпуская несчастного калеку. — Я просто… Нервы… Я беспокоюсь об Эмили, я давно её не видел…
— Если у тебя и есть жена, Охотник, — печально сказал Агата, — то я с ней не знаком. Здесь её нет и никогда не было. Если ты уверен, что она тебе не приснилась, то ищи её, — дрожащая костлявая рука высунулась из-под ветхого покрывала и указала в сторону выхода в Соборный Округ, — где-то там. На улицах города.
12
То и дело оглядываясь на дверь, Эмили связывала вещи в узелок. Смахивала слёзы, катящиеся из глаз, шмыгала носом — сердито и жалобно. С какой-то непонятной злостью скручивала в тугие валики пару платьев, лёгкий плащ, бельё… Переодеться в охотничий костюм, взять шляпу, повязку на лицо… Трость, пистолет. Патроны. Несколько пузырьков с кровью, пару флаконов противоядия… Что ещё? Как же трудно сосредоточиться…
За дверью послышался какой-то шорох. Эмили вскинулась, оглянулась и замерла, неудобно вывернув шею. Несколько долгих мгновений она со страхом и надеждой смотрела на дверь, ожидая, что в неё войдёт Ферн — и то ли нападёт на неё, то ли развеет страхи.
Ни того, ни другого не произошло. Шум за дверью стих, и девушка вернулась к сборам. Плотно уложив вещи в заплечный мешок, она осторожно поднялась на ноги, чтобы не свалиться от головокружения, и огляделась по сторонам.
Слёзы снова хлынули из глаз. Эта комната… Сколько счастливых часов они с Кори провели здесь! Они были настолько безрассудны и храбры, так сильно любили друг друга и так хотели сберечь эту любовь и друг друга, что осмелились создать островок счастья в самом сердце кошмара — в Соборном округе умирающего Ярнама.
А теперь ужас и безумие внешнего мира проникли сюда, и больше не живёт здесь счастье, и больше не будет покоя…
Всё закончилось. Время, украденное у проклятия Чумы Зверя, у бесконечной Охоты, у кровавой Луны, закончилось…
Давясь слезами, Эмили выбежала за дверь.
Прощание с Агатой будто зазубренными клинками вспороло сердце. Смотритель часовни плакал, тихонько охал и стонал, как больной ребёнок, и Эмили никак не могла заставить себя разомкнуть объятия, оставить старого друга одного, покинуть свой настоящий дом… Здесь она снова обрела жизнь. Здесь она почувствовала себя нужной — и это помогло вновь ощутить себя живой.
И вот пришла пора покидать дом… Снова.
— Ты справишься, девочка моя, — всхлипывая, бормотал Агата, поглаживая Эмили по спине костлявой рукой. — А потом… Ночь Охоты закончится, Красная Луна зайдёт, настанет рассвет… И ты вернёшься к нам. И всё станет как прежде. И даже лучше…
— Да, да, Агата, обязательно… — сдерживая слёзы, шептала девушка. — Всё так и будет. И даже лучше.
Странности начались уже с самого входа в Запретный лес. Ворота оказались открыты, пароль никто не спрашивал, за тяжёлыми створками обнаружился только сидящий в кресле давно иссохший мертвец. Эмили боязливо обошла его и двинулась по винтовой лестнице вниз — туда, откуда тянуло запахами сырой почвы и травы.