— Похоже на обман, верно? — подхватил Джура. — Тебе кажется — нет, ты уже совершенно уверен! — что тебя водят за нос. Вот только понять, кто лжец, а кто желает помочь тебе выпутаться из паутины обмана, ты никогда не сможешь.
— И что мне делать? — прошептал Ферн, сжимая голову ещё сильнее.
— Следовать своим путём. — Джура со стуком поставил стакан на столешницу, и от этого звука у Ферна едва не раскололся череп. — Если я сейчас скажу тебе, что делать, как ты определишь, обманываю я тебя или нет?
Ферн медленно опустил руки и уставился на старого Охотника. Тот усмехнулся.
— Напугал? Что ж, это хорошо. На это я и рассчитывал. Не верь никому и ничему — но всё запоминай. Всё, что видишь и слышишь; всё, что мерещится и снится. Всё может оказаться правдой. Однажды ты найдёшь способ её открыть.
— Так, выходит, все Охотники одновременно исчезли из мира яви? — Ферн с трудом ухватился за обеспокоившую его мысль. — Это… Выглядит так, будто кто-то их туда забрал, что ли…
— Вполне возможно, — кивнул Джура. — Например, Амигдалы — божества, обитающие во всех мирах одновременно, — наверняка способны перенести в любой мир кого угодно.
— Погодите, погодите! — Ферн вскинулся и даже вскочил со скамейки. — То есть… То есть вы хотите сказать, что моя Эмили угодила в подобную ловушку Амигдал? Что она теперь тоже заперта в Кошмаре Охотников?..
— И это вполне вероятно. — Джура глянул на подскочившего Ферна строго и с лёгкой досадой, как учитель на расшалившегося ученика. — В конце концов, ей тоже наверняка доводилось убивать чудовищ.
— А как вы поняли, что они — не чудовища? — вырвалось у Ферна. — На меня они всегда нападали, когда я заходил в Старый Ярнам…
— Естественно, они на тебя нападали, — усмехнулся Джура. — Если бы в твой дом вломился вооружённый враг, ты бы тоже предпочёл напасть первым, не дожидаясь, пока он ясно выразит свои намерения. Они просто хотят жить, понимаешь? Они не хотят истребить всех людей, не хотят сделать людей своими подопытными, не хотят за счёт людей возвыситься да Великих… Они — лучше людей. И я буду защищать их право на жизнь. Пока жив я сам.
— А почему вы поверили мне? Почему не стали стрелять? Ведь я всё тот же самый вооружённый до зубов Охотник, который пришёл в ваш дом с непонятными намерениями.
— Ну, во-первых, Рик сказал, что ты попросил у них позволения пройти. — Джура пожал плечами. Ферн догадался, что это имя заражённого, который сопровождал его до башни Джуры. — А во-вторых… Я уже сказал — я знал… Ох, кхм, знаю твою жену. Она не вышла бы за человека, способного нарушить данное однажды слово. Понимаешь, о чём я? Она — очень хороший человек. И ты должен найти её, где бы она ни очутилась. И даже в Кошмар за ней последовать, если понадобится. Готов ты на такое?
— Конечно, готов. — Ферн выпрямился. Хмель в голове мгновенно улетучился, будто туман смело с дороги порывом ветра. — За ней я готов пойти куда угодно.
— Что ж, я рад, что она в тебе не ошиблась. — Джура кивнул. — И вот ещё что… Если окажешься в Кошмаре — поищи там моих старых знакомых. Саймона, Брадора, Людвига… Может, сможешь помочь и им. Освободить от незавидной участи.
— Каким образом?
— Помоги им обрести покой, — неожиданно жёстко ответил старый Охотник. — Освободи от необходимости на протяжении вечности видеть один и тот же кошмарный сон.
— Что это значит?
— В реальности они уже давно мертвы, — чуть понизив голос, с горечью произнёс Джура. — Убей их сознание в Кошмаре, подари им истинное небесное погребение. Прошу тебя как Охотник Охотника. Сделай это для них. Они уже достаточно страдали за свои прегрешения… и наши.
— Сделаю, — кивнул Ферн. — А вы не подскажете, как попасть в Кошмар?
— Не знаю точно, — покачал головой Джура. — Ищи Амигдал. Не сиди на месте, двигайся. И не бойся засыпать. Может, во сне увидишь путь яснее.
— Спасибо вам. — Ферн поднялся и шагнул к двери. — За подсказку и за доверие. Пойду искать дальше. Обещаю, больше я вас и ваших соседей не потревожу.
— Спасибо за то, что избавил нас от кровоглота, — вдруг сказал Джура. — Я уже слишком стар, чтобы справиться с такой тварью в одиночку, а местные обитатели к нему и на пушечный выстрел боялись подходить.
— Кстати, — Ферн обернулся у самого порога. — Откуда он тут вообще взялся? Что он за тварь такая?
— Выполз из катакомб, откуда же ещё. — Джура махнул рукой в сторону окраины города. — Там, в скалах, полно лазов из подземелий. Кровосос ненасытный, в катакомбах-то поживиться уже нечем… Некем. Вот он и вылез на поверхность — поохотиться. И зачем только люди вообще туда полезли, в эти города-гробницы… Вот как же часто такое бывает — хотят как лучше для человечества, а получается… — Он не договорил и махнул рукой. — Ну ладно, бывай, Охотник. Может, свидимся ещё. Жене привет передавай.
Ферн поклонился, как было принято в мастерской, и бывший Охотник кивнул в ответ.
За порогом дома Ферна вновь поглотила тревожная, залитая кровавым лунным светом ночь. Но здесь, в Старом Ярнаме, для него эта ночь больше не являлась Ночью Охоты.
15
В холле главного корпуса Бюргенверта пылал камин, тепло волнами растекалось от него к стеллажам со слегка отсыревшими книгами, к лестнице со скрипучими ступенями и к старому кожаному дивану, на котором лежала последняя ученица мастера Виллема. Рядом с ней на скамеечке сидела бледная усталая девушка в охотничьем одеянии.
— Расскажи о себе хоть немного, — тихо попросила Юри. Эмили поправила свёрнутый валиком плащ, который подложила под голову бывшей служительницы Хора, в очередной раз коснулась лба той — не начинается ли лихорадка, и, тяжело вздохнув, обхватила себя руками.
— Не знаю, что рассказывать, — проговорила она с горечью. — И зачем… Мне кажется, вся моя прежняя жизнь рассыпалась, как башня из высохшего песка. И впереди — только пустыня… Из этого самого песка.
— Мы все так себя ощущаем, — отозвалась Юри. — Все, кто сохранил рассудок в обезумевшем Ярнаме. В наши времена — кто может сказать о себе что-то другое? И всё же… Ведь какой-то путь привёл тебя сюда, к нам с мастером Виллемом. Так почему бы тебе не рассказать об этом пути? Боишься меня?
— Не знаю, — честно сказала Эмили. — Я теперь боюсь всех, наверное. Если уж даже мой любимый муж пугает меня до дрожи…
— Почему? — Юри нахмурилась. — Он обезумел? Поддался опьянению кровью?
— Нет, нет… То есть… — Эмили провела рукой по лицу. — Не знаю… — прошептала она с отчаянием. — Он стал совсем не похож на себя. И вообще, всё это так странно, так запутанно…
— Вот и расскажи мне, — мягко попросила Юри. — Возможно, я смогу помочь тебе хотя бы отчасти разобраться в этой путанице.
— А вы знали Сэмюэля Лейтера? — неожиданно спросила Эмили. — Он какое-то время работал в Бюргенверте.
— Лейтера? — Юри нахмурилась. — Вроде бы вспоминаю это имя, а что?
— Я его дочь, — пояснила девушка. Бывшая служительница Хора едва заметно вздрогнула. — Папа… обратился в зверя и убил маму. А я… Была в гостях у подруги. Вот с этого, наверное, и стоит начать… — Она прерывисто вздохнула.
Юри с трудом подняла руку и успокаивающе коснулась предплечья девушки.
— Я поняла тебя, — сказала она. — Не надо об этом вспоминать. А что было потом? Тебя взяли к себе Охотники?
— Не совсем. — Эмили справилась с нахлынувшими эмоциями, глубоко вздохнула и села прямо. — Так вышло, что я стала помогать Охотникам. Но сначала я едва не умерла… — И она начала рассказывать всё по порядку: как она впервые встретилась с Ферном, как оказалась в часовне Идона, как решила научиться защищаться от чудовищ на улицах… и к чему всё это привело.
— Ты боишься за ребёнка, — кивнув, подытожила её рассказ Юри. — И ты пришла туда, куда Охотники уже не заявятся, потому что полагают, что Бюргенверт окончательно опустел. Тот, кто пришёл сюда последним, напал на меня и убил Ром, — сам того не понимая, открыл врата Кошмара. И теперь никто из Охотников и подавно не поверит, что ты носишь не дитя Великого.