Ферн каменеет, не в силах отвести взгляд от бледного лица, от сверкающих холодной наточенной сталью глаз. Это ведь она…
Это девушка из его сна. Это Кукла!
Но взгляд Куклы всегда немного печален и отрешён. Здесь же — сразу и ярость, и хладнокровный оценивающий прищур опытного бойца; весёлая злость, боевой азарт — и глухая тоска и безмолвный плач о чём-то безвозвратно потерянном.
— Теперь только честная смерть принесёт тебе исцеление…
Ферн отступает на шаг и кланяется, как принято в мастерской приветствовать старших по званию Охотников.
«Я подарю вам честную смерть, леди Мария. Обещаю».
18
— Главное — не бойся, — напутствовала Юри испуганную Эмили, которая, судорожно вцепившись в рукоять трости, выглядывала из-за угла часовни Идона. Заходить внутрь она не рискнула, хотя ей до слёз хотелось увидеть Агату, обнять, успокоить… Но что толку успокаивать друга и говорить, что с ней всё в порядке, если прямо сейчас она собирается по собственной воле погрузиться в Кошмар?..
Жуткого божества сновидений, которое, как утверждала Юри, облюбовало в качестве «сторожевой башни» часовню Идона, Эмили не видела, да и была этому только рада. Ей и так было страшно до тошноты и звона в ушах, а если бы она ещё и увидела, что именно схватит её и утащит в мир снов, — она боялась, что сердце не выдержит. Боялась, конечно, не за себя, а за ребёнка.
Юри приблизительно описала ей, как выглядит Амигдала, и видеть такое существо воочию в мире яви Эмили решительно не хотелось. Поэтому, глотнув успокоительного, она с замирающим сердцем последовала за новой напарницей к ограде площади, возле которой воздух будто бы немного дрожал, как над огнём.
— Дыши медленно, ровно и глубоко, — негромко сказала Юри, не оборачиваясь. — Запомни главное: он не сделает тебе ничего плохого. Будет неприятно, но и только. Он не убьёт и не покалечит.
— Так ты уже переносилась в Кошмар? — дрожащим шёпотом спросила Эмили.
— Да, — так же шёпотом ответила Юри. — Один раз было. Я пыталась разыскать там Эдгара. Но… Я попала не в тот Кошмар, судя по всему. И меня очень быстро выбросило назад, в явь. Ох! — Бывшая служительница Хора вдруг прижала руки к бокам и странно запрокинула голову, а потом… Взлетела в воздух и исчезла.
Эмили невольно попятилась — она поняла, что Юри схватила невидимая огромная рука и перенесла в мир снов. Теперь её очередь…
«Ну же! Ты ведь любишь Кори, ты хочешь его найти!»
Глубоко вдохнув, девушка шагнула вперёд и зажмурилась.
— Да будут прокляты изверги истинные. Да будут прокляты их дети и дети их детей. Во веки веков.
«Что они сделали вам? Почему вы их проклинаете?»
Этот голос — женский, полный горечи и тоски, голос матери, уже давно оплакавшей своё потерянное дитя, — звучал в сознании так явственно, будто кто-то говорил девушке прямо в ухо. Жуткие интонации наполнили сердце такими тоской и сопереживанием, что Эмили даже не успела испугаться того, что невидимая рука обхватила её поперёк туловища и подняла в воздух. А через несколько мгновений над ней развернулось свинцовое небо Кошмара.
Что это не мир яви, она догадалась мгновенно. Здесь ничем не пахло, воздух был абсолютно неподвижен, не слышалось ни единого звука. Смертный сон мёртвого существа. Только вот что это за существо?..
Дождавшись, пока пройдёт головокружение, Эмили открыла глаза и огляделась по сторонам. Она стояла на ступенях часовни Идона, только эта часовня Идона и в самом деле будто бы вынырнула из её кошмаров. Эмили точно знала: в этой часовне никогда не укрывались выжившие семьи ярнамитов, не было в ней хранителя Агаты, и их с Ферном счастливых дней там тоже не было — и быть не могло.
— Идём. — Юри, бледная и какая-то потерянная, взяла Эмили за руку. — Поторопимся. Кошмар… Нестабилен. Мы можем заблудиться и остаться тут навсегда, если задержимся надолго.
— Ох, погоди… — Девушка покачнулась и села-упала на ступеньку, обхватив себя руками. — Что-то мне нехорошо… Тут всё… Как будто постоянно качается, как волны, понимаешь? — Она махнула рукой в сторону вросших в наплывы камня построек. — Они как будто… Колышутся, они будто бы мягкие, а я при этом знаю, что они каменные, твёрдые… Ох, как же противно!
— Понимаю. — Юри наклонилась и бережно подхватила Эмили под мышки. — И тем более давай поторапливаться. Вот так, вставай, я тебе помогу. А ведь нам наверняка придётся драться с местными обитателями. И ты нужна мне в хорошей форме. Ну же, взбодрись! — Она легонько хлопнула Эмили по спине. — Ты ведь Охотница. Хоть и не принадлежала к мастерской. Ты справишься.
— Хорошо, сейчас… — Эмили поднялась на ноги и сжала рукоять трости-хлыста. Да, она Охотница, хотя стала ею не по доброй воле, а по воле случая. Но сути это не меняет. Охотник должен охотиться…
Заметив, как выпрямилась спина и развернулись плечи Эмили, как сверкнул её взгляд, обращённый на шпили Соборного Округа, пронзающие свинцовое небо, Юри одобрительно кивнула и отпустила руку девушки.
— Это очень опасные враги, — шепнула Юри, торопливо хватая Эмили за руку и буквально втаскивая обратно под арку входа в церковь Кошмара. — Они и в мире яви были известны жестокостью и буйным нравом. А уж здесь… Это палачи Церкви Исцеления.
— Палачи? — удивилась Эмили. — Но зачем Церкви были нужны…
— Ты уверена, что хочешь это знать? — Юри снисходительно покосилась на младшую напарницу.
Эмили решительно помотала головой и отступила ещё дальше от дверного проёма.
— Что будем делать? — жалобно спросила она. По дороге к этой церкви им не раз приходилось пускать в ход оружие, но и трости, и Розмарин, и даже Зов Вовне вряд ли могли помочь справиться с двумя палачами-гигантами, вооружёнными переносными церковными пушками.
— Просто подождём, когда они отвернутся, и пробежим у них за спинами, — пожала плечами Юри. — Нам надо попасть вон туда, — она махнула рукой в сторону небольшого возвышения, на котором стояло вросшее в скалу частично обвалившееся здание. — Там мы сможем спрятаться, если я правильно понимаю, что это за место.
— А что это за место? — уточнила Эмили — ей совсем не понравились неуверенные интонации напарницы.
— Это чёрный ход в клинику-лабораторию Белой Церкви, — будто бы через силу выговорила Юри. — Я… когда-то работала там.
— Ох… Понимаю. И ты боишься, что там тебя ждёт твой Кошмар?
— Конечно, он ждёт меня там. — Юри строго глянула на напарницу. — Как же иначе? И я очень надеюсь, что у Амигдал хватит совести, или что у них там вместо неё, чтобы не показывать ни в чём не повинной беременной женщине мои кошмары… Но, если совести у них всё же не обнаружится… Что ж, мне останется только сказать: мне очень жаль.
— Ничего, как-нибудь переживу, — пробормотала Эмили, покусывая губу. — Ладно, чего тянуть время… Смотри, этот отвернулся, а второй в другом конце двора. Бежим!
В огромном пустом зале было темно; пара факелов на стенах не разгоняла полумрак, а только делала тени глубже. Эмили и Юри зажгли охотничьи фонари и прикрепили к поясам.
— А что там? — Эмили указала на дверной проём слева от широкой лестницы.
— Там содержали… Особенно опасных буйных пациентов, — нехотя ответила Юри. — Надеюсь, сейчас там никого нет.
Они медленно двинулись через зал к лестнице. И вдруг от входа им в спины, как залп из мушкетона, ударил резкий окрик:
— Стойте!
Юри мгновенно развернулась и приняла боевую стойку с тростью и Розмарином. Эмили, которой ещё далеко было до такой реакции, запоздала на несколько мгновений, но тоже быстро сгруппировалась для отражения возможной атаки.
Вглядевшись в полумрак, она рассмотрела застывшую в паре шагов от входа невысокую фигуру. Лица видно не было, но, судя по смутно знакомой одежде, перед ними был Охотник.
Точнее, Охотница.