Конечно, следовало сдержаться, но уж очень Станислав раздосадован был. А тут еще перед совещанием ему передали, что в госпитале Серега Грушевский скончался. Двое суток за его жизнь врачи боролись, но так и не смогли спасти.
Взбешенный Гор кинул взгляд на холеного майора, который по возрасту был едва ли не младше его самого, и практически без размаха врубил ему «клювом аиста», средним и указательным пальцами, сложенными в клинок, в солнечное сплетение. Брезгливая мина на лице генеральского порученца сменилась маской крайнего удивления и боли. Майор рухнул на стол, захлебываясь в астматическом удушье. Рука Станислава уже метнулась к шее штабного, чтобы довершить начатое, однако предупредительный негромкий возглас Мишки Игнатова за спиной остановил его:
— Гор, не надо! Себе дороже! Эта сволочь того не стоит!
Гордеев с трудом удержал ребро ладони в сантиметре от шейных позвонков майора. Однако гнев требовал выхода. Рука коротко, совсем незаметно взметнулась и опустилась на поясницу порученца в район почек. Тот дернулся и сполз со стола на стул, заботливо подставленный Мишелем. Капитан подтолкнул Гора рукой в спину, направляя к выходу из палатки, и громко объявил:
— Точно нам сегодня компот в столовой какой-то прогорклый дали. Вон человека как скрючило-то! Небось сухофрукты сгноили на складе, а столовским все равно, что в котел сыпать.
— И у меня тоже с утра живот бурлит, — ухмыльнувшись, поддержал Мишку старший лейтенант Голиков из оперативного отделения. — Надо заместителю по тылу пожаловаться. Пусть он своим поварам втык устроит. Вконец оборзели чмошники!
Генерал-майор Веклемишев хмуро рассматривал сидевшего перед ним капитана. Скрывать от него Гордеев ничего не стал и выложил все подробности произошедшего.
— Скажи спасибо сослуживцам, что никто не видел, а точнее — не подтвердил, что ты майора бил. Устроили, понимаешь, круговую поруку. Ну да ладно, это не главное. От трибунала за нанесение телесных повреждений старшему по званию ты, будем считать, отвертелся, но за твою дальнейшую судьбу и карьеру я и гроша ломаного не дам. Майор, конечно, дерьмо человек, однако папаша у него слишком высоко сидит. Его ко мне, как я догадываюсь, для того и пристегнули, что, если бы у нас операция прошла успешно, орден штабному сынку на грудь за мужество и героизм предок бы обеспечил. А тут такой облом! Зря майор в Чечню прокатился. Вот мальчуган и расстроился.
— Его бы под пули, скотину! — мрачно предложил Станислав.
— Не получится, — покачал головой генерал-майор. — Меня еще лейтенантом просветили, что в армии есть два вида должностей: одни — у станка, вторые — у портфеля. Вот ты к станку попал, и от него хрен выберешься. Как и я… А того парня от портфеля бульдозером не оттащишь. В общем, так, подводим предварительные итоги. Рапорту майора я хода не даю, а его самого отправляю в Москву. Ты же служи, как служил. Пока… Потому что, чует мое сердце, не кончится это дело добром. Постараюсь прикрыть, но гарантировать ничего не могу. Понял, Гордеев?
— Понял — служить, товарищ генерал-майор, — повеселевшим голосом отрапортовал Стас.
— Вали отсюда, капитан, чтобы мои глаза тебя не видели, — делано сурово рявкнул генерал. — И нечего на своих руки распускать.
— Я на своих и не распускаю, — усмехнулся Гордеев. — Только на чужих…
— Он еще и пререкается! Кругом! Шагом марш!
Все же не сумел прикрыть генерал-майор Веклемишев Стаса. Говорят, скандалил, защищая Гордеева, и даже рапорт об увольнении писал, но папаша штабного майора был слишком крут — и по положению, и по характеру, поэтому усилия генерала оказались тщетными. «Мой командир меня почти что спас, но кто-то на расстреле настоял…»
Примерно через месяц после тех событий из Москвы пришел разгромный приказ. В нем капитана Гордеева С.Н. обвиняли ни много ни мало, как в срыве запланированной операции. Более того, в этом идиотском приказе утверждалось, что именно по его вине погибли Венька Аскольдов и Сергей Грушевский. На основании вышеизложенного капитана Гордеева С.Н. за дискредитацию высокого звания офицера увольняли из рядов Российской армии. Статья была суровая, по трактовке Мишеля Игнатова, ее можно было приравнять к общеуголовной за изнасилование крупного рогатого скота со смертельным исходом. Вряд ли на деле существовала подобная статья УК, но то, что Гору выдали самый что ни есть волчий билет, с которым в приличное место на гражданке не сунуться и нормальной работы не найти, сомнений не вызывало.
Так что Стасу в ближайшей перспективе светила альтернатива если не в бандиты податься, то уж точно забомжевать. Но случилось иное. Раскатилась перед ним путаная стежка-дорожка, которая и привела его на этот райский остров, затерянный в Индийском океане.