Шаги уже хорошо слышны. Делаю последний пролет соколом и сканирую всю толпу: просто так, чтобы быть в курсе их прогресса.
Мой скан, конечно же, был моментально обнаружен и вся группа по команде заняла круговую оборону.
- Ну и кто тут такой умный сканером балуется, а? – зычно крикнул лидер колонны, вроде Камень его ник, или Кремень… А, Гранито, вспомнил.
Делаю знак Амаранте «стой тут», преспокойно выхожу на середину улицы и только там разворачиваюсь лицом. Меня, конечно же, сразу узнают, в воздухе повисает напряженная тишина.
- Это я сканером балуюсь. И сразу встречный вопрос: когда я сказал, что ваших поганых рож на Пустошах больше видеть не желаю – до вас не дошло или вы просто забыли? Лады, раз слова не сработали – сейчас объясню доходчивей и так, что не скоро забудете. Стройбат, стройся! Стройся! Стройся!
И двадцать четыре мертвых стройбатовца, призванные слева, справа и перед колонной, выпрыгнули из потрескавшегося асфальта и бросились в атаку, размахивая лопатами.
Конечно же, колонну «Альянса», состоящую из трех десятков не самых последних бойцов и с несколькими лидерами во главе, так просто зомбями не взять. Гранито с ходу разрубил надвое четверых одним горизонтальным взмахом огненного меча, но затем лопаты застучали по его броне и щиту, а следующую партию я призвал, благодаря соколу, прямо в центр колонны.
И пока альянсовцы отбивались от наседающего мертвого стройбата – да, выучка и дисциплина у них что надо – настала пора камикадзэ.
Первые пять выскочили из асфальта в трех шагах слева от колонны и кто-то сразу же разнес одного метким выстрелом из чего-то крупнокалиберного. Взорвались все пятеро.
- Не стрелять, идиоты!!! – взвыл командир, не Гранито, а его коллега.
Взрывы, конечно, повредили только моим же стройбатовцам, но вот на божий или не очень свет выскакивают и новые стройбатовцы, и новые камикадзэ.
В этот момент наконец-то очухался контрсаммонер[11] и врубил свое поле антипризыва, которое почти достало аж до меня, но дома тут не небоскребы, и места на крышах мой сокол уже присмотрел.
Я призываю камикадзэ прямо на крыши, а оттуда они устремляются вперед и вниз. Альянсовцы оказываются под самой натуральной бомбежкой. Зомби падают, правда, только на тротуарах, но улица узкая. Да, их бомбы слабы, радиус поражения невелик – но следом летят вниз все новые и новые зомби: я так весь день могу. Они стоят слишком мало маны, а у меня при моих-то двух тысячах интеллекта слишком высокая регенерация оной.
И когда колонна потеряла первоначальный порядок, теснясь по центру улицы, я призвал перед собой новую толпу стройбата, и среди них группу камикадзэ, и послал всю массу в атаку.
Гранито, конечно, закидать мясом было бы сложно, он крошит зомбей только в путь, но «япошек» моих проморгал и четверо из них взорвались почти в упор. Гранито устоял, его ближайшие соратники попадали, а я призываю новую толпу перед собой и новых камикадзэ на крышах.
Гранито пустил в ход все свои козыри, включая «божественную защиту», которой прикрыл своих упавших товарищей от новой атаки, и попытался обратить моих зомби в бегство, но тут его ждало разочарование. Паладины, конечно, отпугивают любую нежить, даже очень сильную – но только не ту, которую призыватель контролирует напрямую.
А я контролирую одновременно двадцать шесть зомби.
Колонна начала отступать, когда куча нежити пробежала мимо паладина, все еще возвышающегося, словно бастион, и напала на остальных. Два парня в крутых экзах приняли удар на себя, но суматоха только усилилась, а проскочившие в рядах стройбата япошки взорвались уже внутри строя.
И тут поле антипризыва спало: то ли антисуммонеру досталось, то ли он был слабым. Я снова начал призывать миньонов прямо в рядах альянсовцев, у них появились первые серьезно раненые, чьи крики рассеяли остатки организованности. И наконец, отступление перешло в бегство.
Тех, кто побежал, сбросив свою ношу, я не преследовал, а вот слегка отстающие оказались под ударом. Носильщики давно бросили свои контейнеры и улепетывали вместе со всеми. Мне удалось свалить одного парня в экзоскелете, потом другого, но обоих выручил неизвестный мне рыцарь. Гранито к этому времени все еще не упал, но очередной взрыв выбил из его руки меч. Он покинул поле боя последним, унося на себе раненого, потерявшего руку.
Я проводил взглядом бегущих и через сокола отыскал нубов: из-под машины только ботинки торчат. Они находились гораздо дальше и потому не пострадали при раздаче.
Смотрю на Амаранту – она стоит, где стояла, вжавшись в стену, и смотрит на меня огромными круглыми глазами.