Я махнул рукой:
- Да хрен с этим лесом. Чтобы я перся куда-то на край света, пусть этот свет и не ах ты ж какой большой – на то должна быть веская причина, а не просто поглазеть. А что в «Ледяных пиках»?
- А вот там повеселее, говорят. Много пещер, в которых можно собирать «кристаллы вечного холода» и «кристаллы стазиса». Собственно, ради вторых туда уже сходили несколько групп. Одна при этом не вернулась. Ходят одиночки, иногда некоторые пропадают, но большинство возвращается, и с хабаром.
Кристалл стазиса – штука чертовски полезная, так как временно отменяет износ вещи, на которую его применили, и у людей в дорогой экипировке они пользуются большим спросом. А вот про «кристаллы вечного холода» я еще не слышал.
- Что за «вечный холод»?
- А буквально – вечный холод. Оказалось, что с их помощью можно легко полутать локации типа «Кальдеры» или «Гнилых топей». Ты просто активируешь его и бросаешь в огонь или воду, он гасит первое и замораживает второе. Не совсем навечно – только до респавна локации. Один клан, который просек фишку раньше всех, скупил все «вечнохолодные» подешевке – они поначалу не стоили ни хрена – и прям вихрем пронесся по «Гнилым топям». Все болотные растения, у которых ценный плод или побег находятся над водой – твои, ты просто бросаешь кристаллы перед собой и бежишь по льду, при этом ни утопцев тебе, ни гигантских водяных клопов, ни зубастых пиявок... Ребята сорвали не то чтоб большой куш, потому что кристаллы все же стоили кое-чего, и их ушло много – но без труда и борьбы, практически на халяву получили много ценных алхимических ингредиентов. Теперь кристаллы малость подорожали и стало нерентабельно использовать их без нужды. Но вообще, чтоб вы понимали, «Ледяные Пики» - локация не фонтан. Кристаллов не вагон, в пещерах попадаются снежные тролли, всегда мороз. А еще лавины, попасть в Белую Пятницу раз плюнуть.
- Что такое Белая Пятница? – спросила Амаранта.
- Было такое событие во время Первой Мировой, в Альпах, у горы Мармолада… Причем не в пятницу, а в среду, но называют Белой Пятницей. Одни дебилы, итальянские, пытались засыпать лавинами других дебилов, австро-венгерских, а вторые отвечали тем же. И те и другие палили из пушек по горе, а погодка была снежная, после чего наступила внезапная оттепель, что, конечно же, способствовало успеху затеи…
- И кто в итоге победил?
На лице Фантаста появилось знакомое выражение, свидетельствующее, что сейчас последует подкол.
- Ну, я согласен, что когда воюют дебилы и дебилы, то исход сражения непредсказуем и угадать, что победят дебилы, практически невозможно, - усмехнулся он. – Но в Белую Пятницу исход был непредсказуем вдвойне: успеха добились и одни дебилы, и вторые. Вначале лавина похоронила сотни австро-венгерских солдат, а потом другая накрыла макаронников. Белая Пятница – вторая по количеству жертв трагедия, связанная с лавинами, за всю историю. Короче говоря, убедительная победа мирового дебилизма над здравым смыслом.
Амаранта почесала затылок и заметила:
- Ну я вообще-то не эксперт по войнам, но мне кажется, что использовать некое обстоятельство, типа лавиноопасной ситуации, следует до того, как это сделает противник, разве нет? Засыпать врага лавиной всяко лучше, чем вступать с ним в бой, нет?
- Это и есть дебилизм как он есть, - вздохнул Фантаст. – Первая Мировая была окопной войной в самом худшем виде, который только можно представить. Безумные жертвы с обеих сторон – без какого-либо результата. Просто мясорубка. Венец этого – битва при Пашендейле. За несколько километров земли погибло восемьсот с хреном тысяч человек – это без учета больных, раненых и искалеченных. Умирали не только от пуль, взрывов и осколков, но и от пневмонии, многих других болезней и даже тонули посреди поля… Да-да, все верно. Лето выдалось ужасно холодным и дождливым, поля Пашендейла, изрытые воронками и траншеями, превратились в непролазные болота. Валяющиеся в этих лужах больные и раненые просто тонули, не имея сил держать голову над водой, или ловили в слишком высоко поднятую голову пулю… Пашендейл стал символом нечеловеческих солдатских страданий и жертв – без какого-либо смысла. Вот что такое окопная война. И в этих условиях во многих местах обоих фронтов здравомыслящие люди на передовой договаривались, явно или молчаливо, смягчать все эти ужасы. Солдаты обеих сторон не открывали огонь без приказа или провокации, артиллерия молчала, а если стреляла – то противник заранее знал, когда и куда она будет стрелять, и в момент обстрела оттуда успевали уйти люди.