Я вышел ей навстречу как раз в тот момент, когда девица вынимала из рюкзака пакеты с нехитрым хабаром, явно собираясь выбросить. Поняла уже, что от ребят в силовых доспехах так просто не уйдешь, надо выбрасывать наименее ценное из груза.
- Приветик! – радостно улыбнулся я, выйдя из-за перевернутой машины. – Мне тут птичка нашептала, что у тебя проблемка?
- А ты, типа, рыцарь на белом коне? – с иронией, необычайной для такого критического положения, отозвалась девица, передвинув руку поближе к лежащей рядом винтовке.
- Ага. Коня, правда, нет, но в остальном я самый настоящий благородный рыцарь. Пати примешь?
- Принимаю, - поспешно согласилась девица.
С ее стороны это очевидный ход: у меня карма белая, значит, я в последнее время никого не убивал, а убийство члена собственной группы – особо злостный и подлый поступок, навечно оставляющий на карме несмываемое пятно. У меня карма чиста, стало быть, принять приглашение значит уменьшить исходящую от меня опасность почти до нуля: вряд ли я начну свои злодейские убийства именно с нее.
- Я тебя тут раньше никогда не видел, ты недавно на Серых Равнинах, да?
- Угу. Слушай, рыцарь, за мной там гонится пятерка упоротых вахафагов[1], и я так думаю, что у них нет никого ниже пятидесятого уровня, а скорее, под шестьдесят. Они сейчас будут здесь.
- Ага, я видел.
- Ну и какой у нас план?
- У нас? У нас нет и не может быть никакого совместного плана, потому что рыцарь должен спасать девицу сам, своими силами, а иначе что ж это за рыцарь? А спасаемая дева должна сидеть и наблюдать за процессом спасения, но не участвовать в нем. Максимум – подбадривать рыцаря репликами «так им!» и «отличный удар!». Законы жанра рыцарских романов, понимаешь?
Она на пару секунд подзависла, а потом сказала:
- А ты уверен, что в одиночку потянешь против пяти упоротых мудаков такого уровня и в крутом шмоте?
- Конечно. Просто наслаждайся зрелищем.
Она вздохнула и достала пару гранат.
- Сдается мне, ты за свою ошибку поплатишься моментально, а мне придется расплачиваться за нее долго и мучительно… Хотя, я все равно бы от них не ушла…
- Не беспокойся. У меня нет коня, но есть кое-что получше. Например, толпа зомби.
- Тогда самое время их призвать…
- По необходимости. Обычно с шелупонью я и без них справляюсь.
Она, конечно, снова зависает: назвать шелупонью пятерых космодесантников ростом по два с половиной метра, когда на тебя явно нубские шмотки – это либо отвага, либо слабоумие.
И вот массивные керамитовые ботинки грохочут в пятидесяти метрах. Сорок… Тридцать… Двадцать…
- Эй, красна девица! – гогочет Легат, - не стоит бегать от космодесантников Бога-Императора! Нам предстоит повеселиться – а ты уставшая!
Я поднимаюсь из-за машины в полный рост и с ухмылкой во все лицо.
- Здорово, парни, как поживаете? Как там у Императора здоровье, Легат? Техножрецы Золотой Трон уже починили или все еще барахлит?
Они замирают как вкопанные, а затем начинают жутко сквернословить, и самый безобидный эпитет в их тирадах – «вонючий шакал».
- Эй, парни, полегче, при даме ругаться нехорошо. Для тех, кто с зоологией не в ладах – короткая справка! Во-первых, шакалы не воняют, воняют гиены. И ваш запашок я чую даже сквозь ваши железки. Во-вторых, зверь, отбирающий добычу у гиен, называется «лев». Думаю, вы уже поняли: не в этот раз и не с этой девчонкой. А потому – пшли вон, шелудивые, пока царь не разгневался!
Они злобно сопят, затем поворачиваются и идут восвояси, вполголоса матерясь.
Тут Легат обернулся:
- Ничего. Однажды ты напорешься на какого-то тупого нуба и сдохнешь, как раздавленный червяк. Ох мы все будем смеяться! Не только мы – вся Пустошь животики надорвет!
Я издевательски расхохотался:
- И не мечтай! У меня против тупых нубов есть надежная защита.
- Это какая же?
- А ну подумай, благодаря кому нубы тут долго не живут? Это вы сами, придурки. Все, гуляйте. И трупу на Золотом Троне привет передать не забудьте!
Они уходят, а я непринужденно прислоняюсь к остову машины и смотрю на девицу. А она смотрит на меня – круглыми такими глазами.
- Ну вот, даже призывать никого не пришлось, а ты сомневалась! Рыцарь свое дело знает.
- Охренеть, они просто наложили в бронештаны и ушли… Что ж, по законам жанра девушка достается победителю, да?
Умная. Прекрасно понимает мои мотивы и свою роль в этой истории. И в ее голосе я сожаления не слышу. Впрочем, мне надо держать марку: в мире без будущего, где псевдожизнь коматозника не стоит ничего, все, что у нас остается – это репутация.
- Это не обязательно. Я – благородный рыцарь, а не конкурирующий негодяй. И дабы соблюсти этикет – меня зовут Гриф.