- А разве это нормально? Не стрелять во врага или даже стрелять по пустому месту – это как бы тянет на… саботаж? Измену?
Фантаст пожал плечами:
- А разве врач в психушке нормален? Нет, здоровый человек среди психов не нормален, ибо норма определяется большинством. Окопная война была бессмысленной мясорубкой, и сколько ты ни потеряй солдат – вперед не продвинешься. Ну или продвинешься на сто метров. Командиры, идущие на снижение интенсивности боевых действий, по сути, смягчали жестокость войны и спасали своих солдат. Да, противник тоже спасал, но что лучше – потерять тысячу человек и убить тысячу врагов или если просто никто не будет стрелять и никто не потеряет людей? Результат так и так один, никто ничего не добьется. Но в первом случае просто будут бессмысленные жертвы. Это разумно – смягчать по возможности ужасы мясорубки. Пойми одну вещь: война – это даже не просто катастрофа с массой погибших. Война имеет одно принципиальное отличие от любой катастрофы, а именно – она является шагом назад для всего человечества. Эволюция в обратном направлении, то есть деградация. Эволюция работает таким образом, что выживают сильнейшие, и это приводит к улучшению вида. Но война страшна даже не числом жертв, а тем фактом, что самые лучшие люди погибают в первую очередь.
Амаранта нахмурилась:
- Не соглашусь, мне кажется, что у сильного, умного и ловкого больше шансов выжить на войне, чем у того, кто слабее, глупее и медлительней.
Фантаст покачал головой:
- Ты невнимательно слушала. Я сказал «первыми погибают лучшие», а не «сильнейшие». Понимаешь, мы – разумный вид, построивший техногенную цивилизацию. Нам больше не надо быть сильными, потому что от хищников мы защищаемся оружием. Нам больше не нужно быть быстрыми – у нас есть транспорт. Наше физическое совершенство больше не важно для нашего выживания как вида – на первый план выходят совсем иные качества. Моральные и волевые. На войне первыми погибают смелые, отчаянные, отважные и благородные. Герои бросаются под танк или идут на таран, в то время как трусы прыгают с парашютом, бросив на смерть свой экипаж, или прячутся за спинами героев. Умирают те, которые способны пожертвовать собой ради других, ради идеи, ради светлого будущего. Те, которые способны отдать последний кусок хлеба или броситься в огонь, чтобы кого-то спасти… Случай с БрюсЛи – очень хорошая иллюстрация того, как толпа кретинов и нубов спаслась благодаря жертве самого лучшего из тех, кто там был… И на войне такие достойные люди погибают первыми, увы.
- Понимаю, - кивнула Амаранта, - это, в общем-то, очевидно, что кто попало не смог бы повторить подвиг Гастелло…
Лицо Фантаста приобрело жесткое и мрачное выражение.
- Гастелло – иллюстрация того, как выживают трусы. Точно не доказано, но почти наверняка он выпрыгнул с парашютом, бросив свой экипаж на верную смерть. Правда, ему самому это не факт что помогло.
У Амаранты вытянулось лицо, а я спросил:
- Ты это серьезно?
- Ну суди сам. Когда после войны, в пятьдесят первом, провели раскопки на месте крушения Гастелло – нашли самолет, который по номерам приборов и двигателей оказался самолетом Александра Маслова, и личные вещи Маслова и его экипажа. Провели раскопку могилы, где летчиков похоронили местные, и нашли останки экипажа Маслова. Так что все те обломки самолета Гастелло, что все еще лежат в музеях – обломки самолета Александра Маслова. А вот части самолета Гастелло нашли на болоте, намного дальше от места предполагаемого тарана. В тот день местные жители нашли обгоревший труп с письмом в кармане на имя жены стрелка Гастелло – Скоробогатого. Также был найден медальон с инициалами второго члена экипажа Гастелло. По рассказам местных жителей, из этого последнего самолета один летчик спасся с парашютом и, раненный, был взят немцами в плен. По некоторым признакам это был именно Гастелло, поскольку прыжок, по утверждению свидетелей, был совершен с крыла самолета. А оттуда мог прыгать только пилот, такая у ДБ-3 конструктивная особенность, что выбраться в полете из кабины на крыло можно только из кабины пилота. Этот факт был отмечен в «Списке безвозвратных потерь начальствующего и рядового состава 42-й авиадивизии с 22 по 28 июня 1941 года». Против экипажа Гастелло там значится: «Один человек из этого экипажа выпрыгнул с парашютом с горящего самолета, кто — неизвестно». Это мог быть и не Гастелло, а второй член экипажа, которого не нашли вовсе, свидетели могли и ошибиться насчет прыжка с крыла. В общем, теоретически, нельзя исключить, что Гастелло пережил Вторую мировую войну. Есть информация, что в 1990-е годы в Лондоне умер некий Николай Гастелло. Но был ли это сам Николай Францевич, или его потомок, или просто однофамилец, установить не представляется возможным. Вот так.