шито на мужика не менее двух метров ростом.
На тот момент я была глубоко беременна и собиралась вообще отсидеться в креаторах.
Но оказалось, моя временная фактурность как нельзя лучше подходила к ситуации, тем
более у меня у единственной белые полы раритетной шубы-пальто не волочились по полу...
Вариантов не было.
— Здравствуй, Дедушка Мороз!!! — завопили первые классы.
Борода у меня, правда, была не из ваты, а самая что ни на есть натуральная — старый
парик математички Марины. Жгучая блонда, накануне истерзанная маникюрными ножницами
самым кощунственным образом.
— Здравствуйте, дети-и-и-и-и, — тянула я жутко ненатуральным басом, — вы меня
узнали?!
По сценарию должен был быть именно такой текст. «Для плавного перехода», —
настаивала завуч. После дружного скандирования «ДЕД-МО-РОЗ!» начиналась меркантильная
песенка со словами «Дед Мороз — Красный нос, что принес, что принес?»
— Конечно, узнали! — издевалась на репетициях Снегурочка. — Это же БЕРЕМЕННАЯ
«ПСИХИЧКА»! (Дети называли меня на манер предметников: «математичка», «русичка»,
«психичка».)
Я была активным Дедом Морозом, собиралась играть с «белками» в снежки, прыгать с
«зайцами» под елкой и кружить хороводы со «снежинками». Четыре первых, четыре вторых и
три третьих класса! Где-то в середине этой агонии я почувствовала, что теряю сознание.
Вместо «ватной» бороды «ватными» становились ноги. Утренники проходили в огромном
актовом зале, кроме детворы зрелищем любовались родители и учителя. Опозориться было
невозможно. Пришлось импровизировать.
— Ох, внученька, стар я стал, присяду, ОтдОхну! — басила я, обращаясь к Снегурочке.
Лерка была сообразительной «внученькой» и подыграла мне тут же.
— Может, ты приляжешь дедушка? ХудО тебе?
— Да нет, милая, не настолькО худО мне, присяду, пОди, пОпустит.
Не знаю, как родители, дети точно ничего не поняли, только завуч поменялась в лице. Мы
сильно отошли от сценария.
— Эй, белочки рыжие! — звенела Лерка-Снегурка. — А давайте-ка поставим пенек Деду, он присядет передохнуть, а мы поводим вокруг него хороводы! Зайки, несите-ка Морозу
водицы студеной испить, устал с дороги Мороз наш!
Ничего не подозревающие «белки» усадили меня на стул-пенек и кружили с Внученькой
хороводы. Да так долго, что стошнило зрителей.
Финалом утренника были рифмованные откровения детей. Каждому обязательно надо было
рассказывать стишок Деду Морозу, и непременно лично. А главное, для этого нехитрого
мероприятия каждый норовил взгромоздиться Дедушке на колени.
Вы представляете себе, сколько весит третьеклассник?! На восемнадцатом откровении
Снегурка смотрела на меня с нескрываемой жалостью.
— Ребята! Девочки и мальчики, представляете, у нашего Деда Мороза по дороге из Лапландии
сломались сани! И ему пришлось идти пешком! У него сильно-сильно устали ножки! ДА, ДЕДУШКА?!
— Да, внученька!
— Поэтому, детки, не садитесь, пожалуйста, к Дедушке Морозу на колени!
«Да-а-а, конечно-о-о», — затянули детки, и вместо того, чтобы усаживаться на колени, стали на Дедушку облокачиваться и заваливаться по-всякому.
Сообразительная Снегурка предложила вместо индивидуальных стихов спеть всем вместе
новогоднюю песенку.
«В лесу родилась елочка, в лесу она росла-а-а-а-а-а-а», — дети организовались в хоровод, а
мы с Внученькой стали танцевать медленный танец. Я завалилась на Лерку, как на партнера, вопреки законам жанра. Не сбиваясь с ритма, Снегурочка пела мне на ухо:
— Дедулечка-Морозушка, ну как твои дела?
— Внучуленька-Снегурочка, пока не родила-а-а-а-а! — пела я ей в ответ.
Последний — третий «В». Чувствуя приближение финала, я встала с пенька и покружилась
со «снежинками». «Заек» с «белками» уже не тянула. Кульминационный момент: Снегурочка
размахивается волшебной палочкой...
И вдруг! Вдруг случилось чудо. Обыкновенное чудо. Кто-то прикоснулся ко мне с той
стороны живота. Я впервые почувствовала, как моя будущая дочь «толкается». Удивительное
ощущение...
Шестилетняя девочка продолжает монолог у окна.
— А зачем ему снег?! — рассуждает она вслух. — Он же по небу лететь будет, а тут, у
подъезда, пройдется пешком. Не так уж и грязно, нормально.
С серьезнейшим выражением лица она всматривается в окно. Такая взрослая
рассудительность и такая детская наивность. Наверное, вера в чудо заложена у нее