называлась «Федорино горе». Обалдеть. Четыре поколения!
Один первоклашка сказал, что «У меня зазвонил телефон» — это про его мобилку, потому
что ему часто звонят. Они другие. Но им нравится то, что нравилось нам и нашим родителям.
Потрясающе.
Странно, по идее, им должно быть неинтересно: Чуковский переполнен устаревшими
словами типа «коромысло», «самовар», «кочерга», «ушат». И там совсем ни слова про Спанч
Боба (как, вы не знаете, кто такой Спанч Боб?! О! Как я вам завидую. Скажу по секрету — это
говорящая мочалка!)
Учитель в школе уверяла меня, что устаревшие слова нисколько не смущают современных
малышей, наоборот, привлекают. Это ведь отличный повод для потока вопросов родителю! А
родителю — прекрасная возможность, извините, поржать.
Моей дочери было года три, когда мы «сидели» на «Мухе-Цокотухе».
— Муха, Муха-Цокотуха, позолоченное брюхо!
— Мам, а что такое «брюхо»?
— Это автор так называет животик.
— Потому что на нем брюхи застегиваются? (Дочь не выговаривала букву «к», заменяла ее
«х».)
Это я не вспоминаю про варианты детской этимологии слова «крендельком» (а букашки по
три чашки с молоком и крендельком).
А как ребенок меня доставал на предмет предоставления когтей паука! Помните: «Где
убийца? Где злодей? Не боюсь его когтей!».
— Вот видишь, — упрекала меня дочь, — а ты говорила — у насекомых лапки.
— Да, лапки, просто писатель так написал, чтобы показать, какой страшный злодей
главный герой.
— У насекомых, может, и лапки, — соглашался ребенок, — а у пауков — когти!
Где-то я вычитала, что феномен Чуковского (именно так называли в школе нетленность его
произведений) в том, что он умел писать именно для детей, скорее коверкая слова, чем, боже
упаси, употребляя штампы или канцеляризмы. Вот вы спросите, спросите у своего чада, кто
такой поэт-прозаик? Что, не? А теперь спросите, кто такая «жидконогая козявочка-
букашечка»! Сколько вариантов ответа вы получили?!
По собственному опыту могу сказать, что писать детские стихи ой как не просто. Слова
должны быть понятны, доступны, сложены в простые предложения и четко рифмованы. Рифма
типа: «Сестра — двоюродная сестра» не подходит. :) Несколько лет назад я писала для
одного издательства. Это была серия книжек «для самых маленьких». Одна из трилогий
«цвет — вкус — величина». Объяснить двух-, трехлетнему ребенку категорию «цвет» в одном
четверостишье — думаете, легко?! Все основные цвета дались мне относительно просто: В синем море синий кит
Синей рыбе говорит:
«Ты как будто мини-я —
Абсолютно СИНЯЯ».
Или:
Белый, белый снеговик
Умываться не привык.
Повторяет то и дело:
«Все равно я самый БЕЛЫЙ».
В общем, синий, белый, желтый, красный — были готовы к печати. Мне звонил редактор и
гневно кричал: «Зеленый давай! Срываем выпуск!». И все такое. Стыдно было признаться ему, что есть один вариант, но он не совсем, точнее, совсем НЕ литературный. Запал, блин, в
голову, и переделать его я никак не могла:
В огороде у петрушки
Есть друзья и есть подружки:
Лук, Капуста, Огурец —
Все зеленые — ........
Выпуск, конечно, напечатали, с другим, как сказал потом редактор, «худшим» вариантом
зеленого:
У петрушки, у зеленой
В огороде есть влюбленный
Лук зеленый и, похоже,
Огурец зеленый тоже!
Прошу прощения, увлеклась. Чуковский.
Читала в воспоминаниях его внучки Елены, что в советские времена произведения писателя
издавали пятидесятимиллионными тиражами! Сегодня в любой книжной лавке бок о бок с
Гарри Поттером стоит сборник Чуковского. Спрашивала. Покупают. А еще есть электронные
версии, аудиокниги, мультфильмы и даже компьютерные игры с героями его сказок, а в
школах по-прежнему самая распространенная театральная постановка — «Муха-Цокотуха».
Может, я преувеличиваю, конечно, не обессудьте. Знаю много людей, которые скажут, что
стихи Корнея Ивановича кровожадные и мрачные. Знаю одну маму, которая принципиально не
читает ребенку этого автора. Согласна: «Волки от испуга скушали друг друга» — может
вызвать неприятные ассоциации. По смыслу. А звучит, по-моему, совсем не кровожадно. Для