Окончив с отличием основную школу и став уже молодым парнишкой, Володя уехал в столицу поступать на сотрудника внутренних дел на базе девяти классов. Отучившись там примерно и получив желаемые знания, навыки и необходимую грамоту, через три года он вернулся в родной город к отцу и вскоре без труда занял место выходившего на заслуженную пенсию участкового. Принялся за работу усердно, но без оголтелого фанатизма: к людям относился по совести и по закону, ежели кто навредил другому незначительно, то всегда советовал сторонам конфликта разрешить их тяжбу мирным соглашением и не доводить дело до суда.
Через пару лет познакомился Володя со скромной и порядочной девушкой Лизой, с которой свела его судьба волею «баснословного» случая: в одну из майских ночей какие-то негодники-вандалы побили камнями почти все стёкла в местной библиотеке, а Елизавета поутру сие безобразие обнаружила, так как работала там библиотекарем, и сразу же вызвала участкового. История с порчей имущества завершилась уже через несколько дней, виновные малолетние сорванцы отыскались сами собою, так как вовсю хвастали своим «подвигом» среди ребятни в одной из городских школ. Слухи эти быстро долетели до директора учебного заведения, и она тут же оповестила об этом Володю. Дело было закрыто, с хулиганистыми ребятишками провели разъяснительную работу, их родителям выписали общий штраф на возмещение убытка, и можно было бы обо всём забыть, однако молодому участковому очень уж приглянулась светловолосая Лизонька, и стал он еженедельно захаживать к ней в библиотеку под предлогом необходимости ему новой книги. А вскоре девушка и сама назначила свидание скромному посетителю. Так и сошлись, и через несколько месяцев Володя переехал к своей будущей жене и стал жить вместе с ней.
Николаю Григорьевичу к этому времени исполнилось сорок семь. Уже не юноша, но подтянут телом, без вредных привычек, работящий, чем не завидный мужчина для какой-нибудь незамужней женщины? Последний наказ от своей Марии он всё так же помнил: «Заботиться об их сыночке и хранить о ней память…» – да душа уж изрядно тяготилась одиночеством, а ещё и Володя упорхнул строить свою личную жизнь. Вот и стал Николай Григорьевич внимательнее присматриваться к кареглазой брюнетке Надежде – миловидной бездетной вдове, у которой нередко покупал на рынке свежую рыбу, а она всегда приветливо интересовалась его делами и заводила ненавязчивый разговор на житейские темы.
Глава 3
Когда Николай Григорьевич всё же решился на более близкие и доверительные отношения с этой женщиной, овладела им юношеская застенчивость: не мог он придумать, как пригласить Надежду на свидание.
«Да какое там свидание? – беспокойно размышлял он. – Что это мы, за ручки возьмёмся, как школьники, и станем по паркам прогуливаться? Тьфу ты, неловко-то как…» – стеснительно маялся мужчина некоторое время, а в один прохладный осенний день всё же придумал способ подступиться к объекту своей симпатии.
Придя в очередной раз на рынок и приобретая у Надежды свежую рыбу, обманчиво посетовал он на то, что, мол, и рецептов-то особо никаких кулинарных не знает, а всё жарит да жарит эту «проклятую» рыбу… Женщину за язык тянуть не пришлось: как и предполагал проницательный и расчётливый покупатель, она сделала удивлённый вид и принялась ему рассказывать о возможных вариантах приготовления рыбных блюд, однако, дабы довершить задуманное, Николай Григорьевич обворожительно улыбнулся и многозначительно произнёс: «Может быть, мы вместе приготовим?»
С той самой поры и стали они на лавочках в парках прилюдно сидеть, и по променаду неспешно прохаживаться, и даже за ручки держаться при этом, словно юность свою вспомнили. Воодушевлённо тогда встрепенулась душа Николая Григорьевича уже давно позабытыми чувствами, завела сызнова одурманивающую разум, прекрасную песню. Впрочем, всепоглощающей страсти уже не чувствовалось, однако были цветы, походы в кинотеатр, субботние вечерние посиделки в кафе, уже наполненные неким жизненным опытом глубокомысленные разговоры и редкие, но приятные вылазки по красочным местам нетронутой и восхитительной природы.
Жили Николай Григорьевич и Надежда Александровна первый год порознь, лишь изредка оставаясь друг у друга на ночь, а спустя год, когда всё-таки расписались, новоявленная жена переехала к новоиспечённому мужу, а свой скромный домишко, располагавшийся на отшибе, стала сдавать в аренду и получать за это какую-никакую выручку, которую, впрочем, тратила лишь на свои личные нужды. К слову сказать, Николай Григорьевич никогда за это свою супругу не попрекал, так как сам имел неплохой заработок и с благодарностью принимал время от времени предлагаемую сыном материальную помощь.