- В тот вечер Диас Касто сидел за рулем своего сраного "Бентли". Выехал на встречную, фура смяла "Бентли", протащила обломки метров двадцать, прежде чем остановилась. Какой-то кусок железа распилил Марию пополам. Диаса зажало так, что вырезать пришлось. Со сломанными костями и внутренними кровотечениями его доставили в больницу. Два дня оперировали, но не смогли привести в чувства. Мальчик в шестнадцать лет впал в кому.
Франц вздохнул, опустил голову. Генри любовался его вьющимися волосами и бледными щеками.
- Думаешь, конец истории? Нет. Себаса ненавидел Касто, обвинил его сына в смерти дочери и послал в больницу убийц. Они отключили Диаса Касто от приборов. Раз и готово. Был в коме, стал мертвым. Полагаешь, мальчик почувствовал разницу?
Франц не моргая смотрел на Ансельмо.
- Вряд ли. Зато многие почувствовали, что в этот момент умерла дружба между твоим отцом и твоим дедом. Или правильней сказать, сотрудничество? Конец дружбе, конец сотрудничеству. Твой дед дружил с Себасой. Отец дружил с Касто. Они не простили Себасе убийство Диаса Касто, обвинили Себасу в убийстве, коррупции, кражах, хищениях, бог знает, еще в чём и казнили. Но Касто этого было мало, он обвинил в мошенничестве и посадил жену Себасы, его старшего сына. Разорил родственников. А твой отец разрешил ему. Так что, чтобы не держало вместе твоего отца и деда после смерти твоей матери, все это рассыпалось после уничтожения семьи Себасы.
- Кто принес тебе информацию про фонд? Люди Маркуса? - Франц засунул руки в карманы джинсов.
- Нет-нет, - Ансельмо снова водил пальцем по воздуху. - Ты как будто меня не слушаешь. Я говорю с тобой о важном, ты спрашиваешь о мелочах. Я говорю тебе о причинах, ты зацикливаешься на деталях. Я говорю тебе о том, что надвигается буря, а ты оглядываешься назад.
- Какая буря?
- Старый заскорузлый ядовитый гнойник вот-вот прорвёт.
- Кто заказал тебе разоблачение фонда?
- Американка, - отмахнулся Ансельмо. - Ты же знаешь, какие они тупые, самодовольные и зацикленные на своих моральных принципах? Хотя откуда тебе знать. Так вот, американцев возбуждают только две темы. Наркотики и торговля людьми. Это для них самые страшные и тяжкие преступления, об этих преступлених они пиздят громко и постоянно. Больше их ничего не интересует. Думай о торговле наркотиками и людьми, чтобы не думать ни о чем другом. Наплюй на причины. Это основа мировозрения благополучного мира. Потребители видят то, что хотят видеть. Потребителям из благоустроенного мира нужны телевизоры, микроволновки, новые машины, компьютеры, айпады и айфоны. А чтобы обыватель благополучной страны мог себе всё это позволить, обязательно должны существовать страны, где людям платят копейки за то, что они круглосуточно и без выходных собирают эти микроволновки, айпады, айфоны. Собирают за копейки и живут так бедно что вынуждены торговывать наркотиками и продавать своих детей в рабство.
- Как зовут американку, которая рассказала тебе о фонде?
- Миа Фергюс. Она журналистка.
- Я знаю её, - сказал Франц. - Видел в офисе фонда на следующий день после его создания.
- Тогда она спала с Лонарди, чтобы подобраться поближе к его секретам, - отмахнулся Ансельмо.
- Спасибо, - Франц пожал ему руку. - Скажи свой эмейл, и я перешлю тебе подробную информацию по счетам фонда. Можешь использовать её, как пожелаешь.
- Кому она нужна? Цена ей сейчас, как траве. Хотите? - он помахал бурым пакетиком.
Франц покачал головой, а Генри протянул руку.
Когда они направились к двери через комнату забитую матрасами, Ансельмо закричал неожиданно громко:
- Подъем народ! Поприветствуйте своего нового короля!
Полуодетые люди разлепили опухшие веки и заёрзали. Франц отвесил глубокий поклон. Этот шутовской жест помог Генри осознать насколько по-разному на них с Францем действует трава. Франца еще пёрло, а Генри почти полностью проветрился.
Ансельмо довел их до двери и похлопал по спинам. Генри увернулся и первым ступил на темный балкон. Синее небо над каменным колодцем, во дворе тень настолько густая, что не рассмотреть машину. Проход по внешнему балкону заслоняли мешки и тряпье, будто с наступлением сумерек все жильцы дома выставляли в общий коридор хлам из квартир.
Машина оказалась на месте и цела, если не считать погнутого - битой? - багажника и разбитого окна. Ныряя в салон, Генри пытался угадать, о чем сейчас думает Франц. К сожалению, по выражению лица Франца невозможно было определить насколько он удивлен, потрясен и расстроен.
Вечерний город напоминал стадион перед рок-сценой. Светофоры, фонари и светящиеся окна - словно зажигалки и включенные телефоны в руках зрителей. Обычно их поднимают над головами, когда музыканты затягивают самую сентиментальную песню альбома. Генри покрутил кистью, проверяя свободу движений.
- Смотри на дорогу, - напомнил он Францу, когда тот повернул голову. Миг в машине было так тихо, что слышно дыхание, а потом они оба рассмеялись.
- Я думаю, это Лонарди слил Миа Фергюс информацию о фонде. Мой отец открыл фонд на мое имя в рамках предвыборной компании. Он хотел повысить свою популярность перед грядущими выборами, - Франц поморщился. Думал ли он как и Генри, что благотворительность дешёвый пиар для президента, способного влиять на законодательство? - Лонарди не было смысла красть деньги, если он сам участвовал в махинациях фонда.
За плечом Франца проплыл универмаг, за освещенной витриной корчились манекены.
- Я встречусь с Миа Фергюс. Хочу услышать её версию событий. Скорей всего, Лонарди подставили так же как меня. Подставили с целью очернить моего отца.
Подходит ли Лонарди на роль невиновного? Он не сделал Генри ничего плохого, но Генри испытывал к нему неприязнь. Генри тряхнул головой, по большому счёту ему насрать на фонд, Освободительную Армию, торговлю наркотиками и людьми. Плен сделал его равнодушным, сузил интересы, ограничил способности оценивать, судить и делать выводы. Единственное, чего он хотел, это быть с Францем честным.
- Луиза. Луиза Гудисон, помнишь, она была на приёме во дворце? Вышла на веранду, когда мы целовались.
- Помню.
- Она была со мной в джунглях. Она помогла мне выжить, помогла бежать.
- Она тоже заложница?
- Нет, те, кто похитили меня, освободили её. Полиция арестовала её на демонстрации и привезли в тайную тюрьму. Касто пытал её, отрезал ухо, заставил смотреть на расстрел других арестованных.
- Тайная тюрьма? - переспросил Франц.
- В Дома Офицеров. Я слышал, туда можно попасть, если ты просто сходил на митинг в университете, общался не с тем, с кем следовало, пишешь курсовую у профессора, который сотрудничает с Международной амнистией.