В панике смотрю на него, а он уже вешает трубку. Кладет руки на бедра и смотрит на меня так, будто я должна немедленно покаяться.
— Доброе утро?.. — почему — то СПРАШИВАЮ я.
— Пневмонии захотела? — рычит он.
— Нет… — тихо отвечаю, отворачиваясь.
Потому что, чтобы смотреть на него вот такого в одних трусах, нужны солнцезащитные очки. А эти родинки…мне хочется каждую из них поцеловать. Особенно ту, что на ребрах справа.
Беру рисунки и хочу убрать их куда подальше. Он, наверное, думает, что у меня мозг размером с гороховый шарик.
Костя оказывается сзади и вырывает их у меня.
— Неееет! Отдай!
Он поднимает руку вверх и мне приходится прыгать, но я все равно не достаю.
— Они мои. — сообщает он, смеясь.
Я красная, как помидор. Особенно от той картинки, на которой он смотрит на меня исподлобья. Это же моя перенесенная ну бумагу сексуальная фантазия! Я еще не готова раскрыть ему все свои секреты!
— Чего у тебя тут еще интересного есть? — издевается он. — Моя кукла вуду?
— Она осталась на работе… — грубо говорю я и пихаю его, чтобы пройти.
Но, он толкает меня к столу и кладет на него рисунки. Обхватывает мою талию ладонями и усаживает на него.
Закрываю лицо ладонями. Я сейчас выгляжу как сумасшедшая фанатка?
В комнате воцаряется тишина.
Отодвигаю один палец, чтобы посмотреть, что он там делает. Он разглядывает меня своим фирменным задумчиво — серьезным взглядом. Я сглатываю.
— Что? — шепчу, покрываясь мурашками.
Костя ставит руки на стол, беря меня в плен. Отбрасывает с плеча косичку, которую я заплела на ночь, и целует мою ключицу в вырезе халата, сгибаясь в дугу. Проводит носом по шее и касается губами линии подбородка. От этих нежных прикосновений у меня по хребту ползет дрожь. Зарываюсь пальцами в его волосы, но он сбрасывает мою руку и выпрямляется. Смотрит сверху вниз и спрашивает:
— Ты очень талантлива. Почему не пошла в художку?
Я робею и обнимаю себя руками. Смотрю на ямочку у основания его шеи.
— Я не настолько талантлива…
Он поднимает мое лицо за подбородок и заставляет смотреть на себя. Делаю, как он хочет.
— Почему я с тобой вечно натыкаюсь на неуверенность в себе? — спрашивает мой босс, поглаживая пальцем мою щеку. — Ты боялась браться за рекламную компанию. До последнего цеплялась за мою поддержку. Даже дебилу понятно, что ты офигенно рисуешь. Этот Бэнкси на кухне, твоя работа?
Киваю.
— Ты думала, как можно реализовать эти способности?
— Нет… — смущенно отвечаю я.
— А кто будет думать? — серьезно спрашивает он.
— Не знаю… — лепечу в ответ, обвивая его шею руками.
Он тут же прижимает меня к себе. Кладу голову ему на плечо и прикрываю глаза.
Я всегда считала, что не выдержала бы в условиях жесткой конкуренции. Никто никогда не верил в меня так, как он. От этого у меня сердце сжимается.
— Я хотела пойти в художку, — решаюсь сообщить ему. — Даже деньги отложила…
— Почему не пошла?.. — тихо спрашивает Костя, гладя мои волосы.
— Не знаю…испугалась…что буду там лохушкой…
— Лохушкой ты будешь, если не пойдешь. Чудес не бывает. За все стоящее нужно побороться, — авторитетно заявляет он, а у меня по щеке бежит слеза.
Шмыгаю носом.
— Ты что, плачешь что ли? — изумляется мой герой.
— Да… — выдавливаю я.
Он смеется и целует мои волосы.
— Это ты МНЕ столько еды заказала?
— Тебе…
— У меня самолет через четыре часа. Мне нужно забрать из дома вещи.
О нееееттт…только не это…
Не хочу, чтобы он уходил. И тем более улетал!
Сжимаю его плечи сильнее.
— Куда летишь?.. — спрашиваю, стараясь казаться спокойной.
— В Нью — Йорк.
Это самый неожиданный ответ из всех возможных. Я ненадолго позабыла, кто он такой. Позабыла о том, как различаются ритмы нашей жизни и наши социальные статусы. Он блин, генеральный директор одного из крупнейших в Москве рекламных агентств!
Возможно, он выйдет за дверь, и я его больше никогда не увижу. Предыдущего генерального я вообще впервые увидела на корпоративе, а до этого видела только на фотках в корпоративной почте.
Но, он еще здесь. Со мной. Весь мой, он сам так сказал.
Хочу его всего.
Расцепляю руки и сползаю со стола. Опускаюсь перед ним на колени, проехавшись по гибкому телу своим. Целую ту самую родинку, которую присмотрела. Целую его пресс, затем пупок.