В безопасности.
— Спокойной ночи, Грубиян… — шепчу, закрывая глаза.
— Спокойной, Плакса… — тихо отвечает он, целуя мой лоб.
Засыпаю, уверенная в том, что он уснет еще не скоро. Я бы разделила его тяжкие думы, если бы могла, но, кажется, Константин Князев привык справляться со своими проблемами сам.
Глава 24
— Ну, нееет! — хнычу я. — Не хочу!
— Не будь ребенком, — давит Князев. — Давай, просто проглоти и все!
— Она похожа на сопли!..
— Тебе понравится! — настаивает он.
О чем бы вы сейчас не подумали, все не так!
Я сижу на кухонной столешнице, а Князев навис надо мной и терроризирует. Он пытается привить мне любовь к устрицам, которых до этого дня я не пробовала. Он сказал, что я из леса вышла.
Возможно, этого и сегодня не произойдет, потому что я никак не могу заставить себя проглотить склизкое желеобразное вещество, которое, судя по всему, еще и живое. Вскрыв раковину, он демонстративно потыкал содержимое ножом, в ответ на что оно сократилось, словно мышца!
Мой злой гений одобрительно "угукнул" в ответ на эту реакцию, а меня всю передернуло.
Здесь же на столе томится фужер с ледяным шампанским, которым я должна запить похожее на эмбрион Чужого серое существо в раковине.
Обреченно вздыхаю и прошу:
— Поцелуй меня.
Он лыбится и качает головой, чувствуя себя Господом Богом.
— Не-а. Сначала сделай «ам»!
Смотрю на его серую футболку, на бицепсы, размером с мою ногу. Перевожу взгляд на зажатую в руке раковину, потом на улыбающееся лицо моего мучителя. Он уперся руками в столешницу, взяв меня в плен, и ждет так, будто пришел в цирк.
— Ладно… — обращаюсь к самой себе и закрываю глаза.
Конечно, я должна попробовать.
Морщусь и проглатываю содержимое, запрокинув голову. Чувствую, как ОНО скользнуло мне в горло и начинаю кашлять. Костя тут же сует мне фужер, и я выпиваю его залпом.
— Вот дурища, — качает он головой, заправляя мне за ухо прядь волос. — Не концентрируйся ты на внешнем виде! Ты хоть вкус почувствовала?
— Почувствовала… — хриплю я, стерев ладонью пот со лба.
— И что ты почувствовала?
— Склизкие сопли и лимон!
Сидящий за кухонным столом Благов начинает ржать, давясь своим здоровенным бургером. Это он привез в наш дом «блюдо не для всех». Князев уже пять штук навернул и не давится, похоже, я чего-то в этом мире не понимаю.
Ставлю фужер на стол и прошу:
— Еще!
Костя наливает, не переставая улыбаться.
Кажется, у нас случилась спонтанная попойка. Благов приехал пару часов назад, чтобы обсудить «дела». Они как секретные агенты отключили свои айфоны и закрыли их в гардеробной. Мой тоже отключили, но я добилась соизволения оставить его на зарядке в спальне. Пока я принимала душ и сушила волосы Труляля и Траляля успели раздавить две бутылки двенадцатилетнего вискаря.
Когда я вернулась прибранная и одетая в джинсы и майку, они уже смотрели Джея и Молчаливого Боба на моем айпаде и ржали так, будто сами укурились.
Ладно Благов, но от Князева я такого не ожидала. Теперь, когда знаю, что он укатывается от жопосортирных шуток в стиле "что за отмороженных болванов принесло ко мне в дом, лучше бы мне в утреннюю кашу насрали", люблю его еще больше.
Благов, кстати, не с пустыми руками явился, а прямо как добрая фея-крестная.
Ресторанная еда, две бутылки шампанского с неизвестным мне названием, устрицы (я упорно продолжаю разделять понятия «устрицы» и «еда»). Когда меня навещают подруги, они максимум приносят набор шоколадок Риттер спорт. Короче, это новый уровень понятия «я к тебе заскочу».
После третьего бокала шампанского я почувствовала восхитительную легкость в голове.
— Давай-ка еще одну… — предлагает Костя и тянется к подносу за очередной устрицей.
— Князев, отвали! — требую я, смеясь, и пытаюсь соскочить со стола, но он тут же усаживает меня назад и вклинивается между моих ног с комментарием:
— Куда?
Смотрю на него с нежностью и провожу рукой по взъерошенным волосам.
Мой герой напился.
Он даже не сменил пижамные штаны на что-то более приличное, только футболку надел. Ходит по дому как вредный школьник перед первым сентября и до всех докапывается.
— Они не обязаны тебе нравится! — встает на мою сторону Паша. — Я, например, московские устрицы тоже не люблю. Во Франции…
— Тебя никто не спрашивает, — прерывает его Князев и снова смотрит на меня.