Я обрушиваю удар на другую половину ее задницы. Шлепок заставляет Диану вздрогнуть. Тишина, следующая после удара, только напоминает мне, как близко находится скальпель. Не хочу, чтобы меня случайно зарезали, ведь ты бы сейчас это сделала, рабыня? Мысленно я почти смеюсь. Черт, я наслаждаюсь этим слишком сильно. И это еще раз подтверждает степень моей испорченности.
Я начинаю наносить частые удары, тем самым оставляя красные пятна на ее идеальной бледной коже, где на самом деле хочу видеть шрамы. Я желаю оставить свою метку, как напоминание обо мне; напоминание на всю оставшуюся жизнь, которое укажет, что с ней случится, если я узнаю, что она снова ищет смерть. Что это будет: небольшая "м" (прим. пер.: Master — переводится, как Господин) на руке, на плече, или спереди, где она будет ее видеть?
Я наношу очередной удар и всем весом наваливаюсь сверху, заставляя ее испуганно задергаться. В действительности у нее нет возможности сдвинуться с места. Из — за этого она начинает плакать еще сильнее. Слезы оставляют мокрые дорожки на щеках, позволяя моей руке легко скользить по ее коже, чтобы приподнять голову и прижаться к ней своим лицом.
— Сейчас, сейчас, рабыня, — моя щека отстраняется, и я оставляю ее голову в покое. — Это будет немного больно. Но важно лишь то, что это будет значить для меня. Это должно ослабить твой страх.
Я показываю ей скальпель и верчу туда — сюда в своих пальцах, чтобы девушка смогла его рассмотреть. После того, как я взял его в руки, мое сердце разогналось до такой же скорости, что и ее, бешено стуча в моей груди. Свободной рукой я хватаю скотч и медленно его отклеиваю, позволяя рабыне свободно говорить.
— Пожалуйста, — всхлипывает она. — Я не хочу, чтобы ты это делал.
Ее мольба получает отклик от другой части моей личности, но я знаю, что должен это сделать.
— Может быть, я больше не хочу, чтобы ты сопротивлялась мне.
— Я не буду, — уверяет она. — Я обещаю, — ее интонация звучит почти правдоподобно, но я не хочу рисковать. Ей нужно увидеть, на что я способен. Что я могу сделать, если захочу.
— Я тебе не верю.
Рука Дианы дергается в манжете, но я хватаю ее и разворачиваю запястье, наблюдая, как падающий свет делает ярко — красные шрамы более заметными.
— Может быть, я сделаю это рядом с ними. И возможно, если тебе повезет, то я не задену вену.
Девушка по до мной замирает, и я жду, пытаясь определить, как она пройдет этот тест. Мой пульс зашкаливает, когда я прижимаю маленький скальпель и провожу им по нежной коже, позволяя ей почувствовать поцелуй холодного металла.
— Нет, — произносит она, качая головой. Ее голос настолько полон страха, что мои глаза закрываются от удовольствия. Я успокаиваюсь, но она снова начинает говорить. — Не так. Используй пистолет. Я хочу, чтобы это случилось быстро. Мне не нравится вариант, где есть возможность истечь кровью.
Звук вырывается из моего горла прежде, чем я успеваю его остановить. Все — таки, она выбирает смерть, а не жизнь. И хуже всего, что она выбирает смерть, а не меня. Ярость и ревность опаляют мои внутренности, прожигая дыру в моей груди, и поднимаются выше, вытесняя все тепло из моего взгляда. Я берусь за манжеты и начинаю медленно отстегивать их, чтобы успеть перевернуть рабыню. Мне мешает ее извивающееся тело, когда я собираюсь пристегнуть девушку обратно. Ее голова дергается вперед, и я получаю удар в лицо, прежде чем успеваю разгадать замысел Дианы. По моей челюсти распространяется обжигающая боль.
Я снова оказываюсь перед ней, лишая ее возможности двигаться.
— Ты заплатишь за это, рабыня.
— Это будет стоить того, если завтра у тебя будет синяк, — кричит она, и в ее голосе слышится триумф. Это почти заставляет меня улыбнуться, но злость от предыдущей выходки рабыни, по — прежнему разъедает мой разум.
— Если моя кожа посинеет, то ты расплатишься таким количеством шрамов, что тебе и не снилось.
Она напрягается, когда я зажимаю одну ее руку между нами, а другую удерживаю и закрепляю в манжете. Диана открывает и закрывает рот. Она сглатывает, выглядя при этом еще более напуганной.
Она выглядит так, словно ее предали, поэтому я принимаю решение притормозить. Закрепляю второе запястье и смотрю на нее, позволяя своему сердцу успокоиться. Я вижу выражение страха и боли, отражающиеся в ее глазах от вспышек света, и какое — то незнакомое чувство тяжким грузом проваливается в мой желудок, скручивая его. Сказать, что это выглядит не сексуально, значит солгать. Но я в замешательстве не из — за этого. Мой мозг не может оценить собственные ощущения или мысли. Я несколько раз моргаю, пытаясь вникнуть в происходящее. Боже, я становлюсь мягче. Я, черт возьми, влюбляюсь и довольно серьезно. Бл*дь…