— Каким образом я все испортил? — я предотвращаю следующий удар, стаскивая девушку вниз за ноги, а после сажусь верхом на ее колени. Она пытается ударить меня снова, но я держу крепко, и рычу, когда она начинает дергать ногами. Мое предупреждение не успокаивает ее. — Ответь на вопрос, рабыня.
— Ты делал именно это. Ты копался в моей голове. Ты заставил меня…
Рыдания становятся громче, и я не могу сдержаться и обнимаю Диану, крепко прижимая к себе. Я удерживаю ее, ведь она так идеально подходит для моих объятий. Мне хочется держать ее так вечно. Я никогда не позволю ей выйти на свободу.
— Смерть скоро придет к тебе, рабыня. Теперь ты счастлива?
Диана напрягается в моих руках. Ее голова дрожит, когда душераздирающая мольба слетает с ее губ.
— О, Боже! — она дергается вперед, вырываясь с достаточной силой, чем очень меня удивляет. — Отпусти меня, — произносит она, задерживая дыхание. — Меня сейчас стошнит.
Стошнит? Я отпускаю, но нахожусь в полной готовности поймать девушку снова, если это понадобится. Она бросается к раковине, засовывает пальцы себе в горло и ее начинает выворачивать. Мои глаза закрываются, пока глубоко во мне расцветает надежда.
— О, Боже. Может уже слишком поздно? — всхлипывает она, включает воду и выпивает целый стакан воды, пытаясь снова вызвать рвоту.
— Я не уверен. Может быть. Подойди и позволь мне обнять тебя.
Подступающая паника заставляет ее хаотично двигаться, пока она с ужасом в глазах смотрит на меня.
— Я не собираюсь находиться рядом с тобой. Прямо сейчас я пытаюсь не умереть, если ты этого еще не понял. Кроме того, если я выживу, то не хочу находиться рядом с тобой, я хочу вернуться домой. Домой! — выкрикивает она.
— Ответь на вопрос. Как же я испортил тебе жизнь? — я подхожу ближе и наблюдаю, как на моих глазах исчезает весь прогресс, которого я с ней добился.
— Нет. Перестань вести себя так, будто ты заботишься обо мне. Не смей! Ты просто хочешь узнать, как далеко сможешь зайти со мной, прежде чем я умру? Или может, ты просто хочешь посмотреть, насколько сильно я позволю тебе изуродовать свое тело, прежде чем ты, наконец, позволишь мне убить себя, — последняя ее фраза доказывает мне только одну вещь. Она винит меня за предоставленный ей выход. Чем больше она говорит, тем больше я начинаю понимать ее. Она так сильно рыдает, что сотрясается всем телом.
Я блокирую ее отступление к стене. Она осматривает комнату и бросается к подносу с хирургическими инструментами. Диана успевает сделать лишь пару шагов, когда я подхватываю ее на руки и бросаю обратно на кровать. Она вытягивает руки назад, пытаясь дотянуться ногтями до моего лица. Я же прижимаю ее к матрасу и сильно сжимаю хрупкие запястья, чтобы удержать под собой.
— Слезь с меня! Я не хочу, чтобы ты снова ко мне прикасался.
— Ты врешь, — шиплю я. — Ты хочешь меня. Ты хочешь этого. Вот почему ты так расстроена.
Она качает головой из стороны в сторону.
— Нет. Никогда! Все, чего я действительно хочу — это покинуть это место. Вернуться домой.
— Ты дома, рабыня. Я никогда не позволю тебе уйти, пока ты жива. Теперь ты принадлежишь мне. Это подтверждает та часть тебя, которая находится между твоих бедер.
И все же она продолжает качать головой.
— Я не хочу оставаться с тобой. Я даже не хочу видеть тебя снова.
— Может быть, тебе и не придется. Возможно, таблетки убьют тебя. Как ты себя чувствуешь?
Диана успокаивается и моргает несколько раз, смотря на потолок. Я вижу, как осознание ситуации отражается на ее лице.
— Я не знаю. Я… устала, — она в таком ужасе смотрит на меня, что мне почти становится жаль ее. — Я умираю. Нет, — выдавливает она. — Что ты мне дал?
— Какая разница, если они выполнят свою работу? Ты хотела умереть, рабыня, — я поддерживаю нейтральный тон. Хочу почувствовать ее страх. Заставить девушку поверить, что она действительно прощается с жизнью, которая пока еще не покинула ее.
Она упирается ногами, пытаясь перевернуться, но с моим весом, прижимающим ее, она даже толком не может сдвинуться с места. Особенно после снотворного, что она приняла, и которое уже начинает действовать.
— Я не все выплюнула. Боже, я не готова умереть. Ты должен позволить мне встать. Мне нужно снова попытаться избавиться от таблеток.
Мой захват ослабевает, скользит вниз по ее предплечьям, пока я не захватываю в ладони ее лицо.
— Ты уверена, что хочешь это сделать? Ты можешь умереть прямо сейчас. Это огромный шанс для тебя. Ты уже на полпути к смерти. Все, что тебе нужно сделать — это уснуть.