— Ну привет, кукла,[2] — тонкие губы изогнулись в злой ухмылке.
— Здравствуй, дядя, — я стиснула дрожащие пальцы в замок.
Как же я не хотела с ним встречаться! Даже время церемонии прощания сообщила неверно, чтобы ненароком не пересечься, но он меня раскусил.
— Чего ты добивалась? — в обманчиво спокойном тоне явственно слышался гнев.
Всего лишь оттянуть разговор. Потому что нутром чуяла — ничего хорошего он не принесет.
— Мне давно восемнадцать, дядя, — я повела плечом, изображая безразличие. — И я могу сама принимать решения и распоряжаться своим временем.
А еще финансами, что раздражало его больше всего. По завещанию контрольный пакет акций отойдет мне, а Блейк так и останется одним из совладельцев.
— А вот и нет, — хмыкнул он, наклоняясь ко мне, от чего по спине побежали мурашки. — Во-первых, по закону штата Нью-Йорк, ты еще несовершеннолетняя.[3]
— Да плевать, — перебила я, теряя терпение. — Подожду!
— А во-вторых, — карие глаза хищно прищурились. — Тэд изменил завещание.
Я изумленно ахнула. Неужели отец… лишил меня наследства?
— До момента фактического совершеннолетия я — твой опекун, — продолжал Блейк, явно наслаждаясь моим смятением. — И я буду принимать решения, на что тебе тратить деньги.
— Я… подам в суд…
— Давай, — кивнул он. — А я понаблюдаю, как ты наймешь адвоката без доступа к счетам.
— Что? — от ужаса меня бросало то в жар, то в холод.
— Кредитки тоже заблокированы, — Блейк продолжал упиваться властью. — Так что на ближайшие полтора года можешь забыть о клубах и тусовках.
Я оторопело хлопала глазами. Должен же быть хоть какой-то выход!
— Я превращу твою жизнь в ад, кукла. Как ты когда-то превратила мою.
[1] Отсылка к схожим по написанию в английском языке словам «black» (черный) и «Blake» (имя Блейк).
[2] Обыграны созвучные в английском языке слова «doll» (кукла) и «Doll» (уменьшительное от «Долорес»).
[3] Совершеннолетие в штате Нью-Йорк наступает с 21 года.
Расплата за обман
Будучи сводным братом мамы, Блейк часто гостил у нас. Поначалу он казался неприступным и холодным, но даже тогда его темные глаза были полны огня. В них хотелось смотреть до бесконечности. Я так и делала, пока он кружил меня на руках или, шутя, отбирал пульт от игровой консоли. В детстве я искренне считала его другом, несмотря на разницу в двенадцать с лишним лет.
Блейк был худощавым, высокого роста, и в его походке и движениях сквозило что-то кошачье, почти хищное. После мультфильма про Короля Льва, я дразнила его «дядей Шрамом», а Блейк наигранно рычал, хватал меня за ногу и принимался щекотать.
Я любила исподтишка следить за ним, когда он набирал сообщения подружкам. Смотреть, как игриво приподнимается его бровь, а губы растягиваются в самодовольной улыбке. Блейк это замечал и корчил рожицы, а потом приносил из холодильника мой любимый пломбир с шоколадной крошкой и мы вместе съедали его за просмотром очередной серии «Клуба Винкс».
Все изменил мой тринадцатый день рождения. Я страстно мечтала о туфлях на шпильках, но мама упрямилась, слушая советы ортопеда, который категорично заявлял, что стопа формируется к пятнадцати годам. Блейк наплевал на правила и привез мне блестящие босоножки от Джимми Чу. Легкие, изящные, усыпанные стразами, они казались туфельками принцессы. Визжа от счастья, я повисла у него на шее. Крепкие руки сомкнулись вокруг моей талии, но мне почему-то показалось, что Блейк не рад. Он словно… держал дистанцию. И даже не остался на праздничную вечеринку!
С тех пор мы больше не обнимались и стали редко видеться, но о причине этой холодности я догадалась лишь через два года. Я собиралась на свадьбу старшей сестры Джеки и проклинала свою плоскую грудь, которая в обтягивающем мини смотрелась проигрышно в сравнении с пышным бюстом Бри.
— Даже пуш-ап не спасает, — сетовала я, кружась у зеркала в гостиной и расталкивая подруг. — Может, салфетки подсунуть?
— Давай лучше я у мамы силиконовые вставки возьму, — предложила Джеки, не забыв ткнуть локтем довольную Бри. — А ты не хвастайся!
— Я не виновата! — принялась канючить та. — Они сами за лето выросли!
— Да ладно вам, — я примирительно обняла их за плечи. — Давайте фоткаться.
С хохотом принимая позы моделей из журналов, мы делали селфи и скидывали в общий чат. Игриво надув губки, я изогнула спину, и тогда-то и заметила пристальный взгляд в зеркале.
Блейк смотрел оценивающе — по-взрослому, как обычно смотрит на своих подружек — и меня пробрало до мурашек. Когда мы столкнулись у двери четверть часа назад, где он ждал отца, чтобы передать какие-то конфиденциальные бумаги, я не чувствовала ничего подобного. Мы просто кивнули друг другу, а теперь по венам словно пробежал ток.