Тая смотрит на меня своими большими голубыми глазищами, явно обескураженная моей отповедью, и не спешит отвечать. Несколько раз порывается начать, но так и не решается. И я невольно усмехаюсь. Что и требовалось доказать. Но стоит мне сделать шаг от нее, как, наконец, слышится ее голос.
– Ты хотел все знать о том вечере.
И я невольно торможу. Оборачиваюсь обратно к ней.
– Я пришла в клуб незадолго до твоего появления, – начинает она, уставившись мимо меня, а голубой взор туманной пеленой воспоминаний заволакивает, делая его заметно тусклее, – но стараниями сестры к тому времени успела приговорить целый бокал коктейля и начать пить второй. К алкоголю я непривычная, поэтому голова уже слегка кружилась, а воздух в вип-комнате казался слишком душным, и я решила немного прогуляться к выходу, где гораздо прохладней.
Мысленно усмехаюсь, представляя контраст хорошей девочки на фоне злачных напитков и развязной публики.
– Я как раз спускалась по лестнице со второго этажа на первый, когда увидела тебя, – продолжает Тая. – Ты только вошел в клуб. Весь такой мрачный и опасный, во всем черном, и такой чертовски привлекательный. До умопомрачения. Я тогда еще подумала, что так, наверное, выглядят падшие ангелы, а ты – самый красивый из них. Так и замерла на лестнице и из-за колонны, что украшают ее, принялась следить за тобой. Это было так глупо и по-детски, вот так прятаться, но я не могла перестать смотреть на тебя, а выдавать своего интереса не хотелось.
Один образ в моем воображении сменяется другим. И прежде казалось чем-то забавным, теперь и вовсе…
– Ты уселся за барную стойку и заказал выпивку. К тебе то и дело подходили разные девушки, но ты их всех отшивал в самой грубой форме. А чуть позже к тебе подсел какой-то парень, на чье приветствие ты лишь слегка ухмыльнулся и отсалютовал рюмкой. У тебя потрясающая улыбка, знаешь?
Не знаю. И это как-то странно дико слышать нечто подобное. Но я слушаю. И впитываю каждое ее слово. Тихий голосок каждый раз отзывает внутри чем-то… умиротворяющим? Возможно. Хотя тоже на дикий бред походит.
– Мне так захотелось, чтобы ты хоть раз улыбнулся непосредственно мне. Только не вот так, а по-настоящему открыто. Тогда-то я и выдала себя. Возможно, ты и раньше чувствовал, что за тобой наблюдают, не знаю, но стоило мне выйти из-за колонны и спуститься пониже, чтобы лучше разглядеть твое лицо, как ты тут же поймал мой взгляд. Я сделала вид, что не замечаю, а просто осматриваю толпу в поисках знакомого, не нахожу и ухожу. На деле, я лишь поднялась повыше и спряталась за другую колонну. Ты же продолжил общаться с тем парнем. Но теперь улыбался намного чаще. Я потом поняла, что из-за меня. Точнее, из-за моего глупого поведения. Когда твой знакомый ушел, а его место заняла какая-то брюнетка. Ты общался с ней, улыбался, водил ее локоном по ее шее и плечу. А смотрел при этом на меня. Я даже позволила себе обмануться и представить себя на месте той девицы. Так за своими фантазиями и пропустила момент, когда ты встал и пошел в мою сторону.
Никакую брюнетку, как и сами события, я не помню. Но описанное ею очень даже вписывается в мою привычную манеру поведения, так что я… верю? Да, наверное так.
– Я сперва сама себе не поверила, что ты решил познакомиться. А когда поняла, так засмущалась, что не нашла ничего лучше, чем сбежать от тебя. А потом ты меня спас, и последующие часы рядом с тобой походили на что-то невероятное, несмотря на дурную ситуацию.
Не в первый раз она заявляет о том, будто я вдруг обладаю способностью к геройству. И каждый раз, пусть не произношу вслух, невольно отрицаю. Каждый, да. Но не этот. Потому что вдруг слишком ярко вспоминаю… нет, не Таю. Василису. То, как мы с ней познакомились, я помню прекрасно. Не самый мой лучший эпизод в жизни. Зато перекликающийся с тем, что могло бы послужить подобному развитию событий. Еще тогда, когда пришлось отказаться от брата, я мысленно тысячу раз возвращался к этому эпизоду, желая стереть его из прошлого, или хотя бы исправить. Не случилось бы такого, и братской вражды бы тоже не было.