Возвышается надо мной, подобно скале. Сильный. Несокрушимый. Тот, кто раздавит, и не заметит. И даже когда он отнимает одну из ладоней от стола, проводя сгибом пальцев по моей скуле, в этом на первый взгляд кажущемся ласковом жесте нет ничего нежного или сулящего умиротворение, лишь очередная демонстрация его превосходства надо мной. И я непроизвольно напрягаюсь и замираю, не ожидая услышать дальше ничего хорошего. Так и оказывается.
– Ты будешь милой, тихой, послушной, улыбчивой и очень даже отзывчивой. И да, ты будешь обслуживать меня каждый раз, когда я захочу, как я захочу и где захочу, – не просто сообщает Игнат – выносит вердикт.
Вот когда все мои эмоции разлетаются, словно стая испуганных птиц, оставляя на своем месте недоумение и тишину. Просто потому, что… Он ведь это не всерьез? Или да? Судя по выражению мужского лица, еще как всерьез. И все же:
– Ты это сейчас серьезно? – уточняю недоверчиво.
Хочется зажмуриться сильно-сильно, а потом открыть глаза и понять, что мне его слова лишь послышались или вовсе приснились. Только не сон это. И Игнат совсем не шутит.
– Если тебя что-то не устраивает, то никто не держит, – указывает он мне на дверь той же рукой, что несколько мгновений назад дарила мнимую ласку. – Хоть сейчас уходи, куда хочешь. Мне плевать. Сын останется со мной.
Мне все еще не верится. Слишком абсурдно звучат его слова. Как в каком-нибудь любовном романе, что сейчас так популярны в сети. Всегда считала, что в жизни ни один нормальный мужчина не опустится до подобного. Нет, в договорные отношения из-за отсутствия времени я еще могу поверить. А вот в такое…
– То есть ты правда не шутишь? – то ли опять спрашиваю, то ли просто на свои же мысли отвечаю.
Да, я повторяюсь. Но! Это же безумие какое-то! Как он вообще представляет себе это все? И как собирается сыну объяснить мое отсутствие, если я сейчас реально откажусь и уйду? Конечно, ничего такого я не сделаю, и он это знает, но…
Господи, да что должно твориться в голове у человека, чтобы додуматься до такого? Или он как раз перечитал те самые книжки, о которых я вспомнила? По крайней мере, это бы многое объяснило. Одно непонятно, как он намеревается с таким подходом играть со мной в семью для Максима? Если вообще собирается, а не что похуже…
Все это проносится в моей голове за считанные доли секунды. Следом мой рассудок топит закономерная ярость. Болезненная. Беспощадная. Ледяная. Она захватывает в свой плен. Покрывает коркой гулко бьющееся сердце. Успокаивает. Замедляет пульс. Настолько быстро, что я едва ли в полной мере успеваю осознать, что делаю дальше.
– Ладно, – соглашаюсь, позволяя окутывающему меня сейчас хладнокровию укрепиться в разуме. – Но ты ведь помнишь, что я никогда этого не делала? – беру в руки один конец его галстука и накручиваю на палец. – Придется тебе мне помогать. Направлять… – дополняю и тяну ткань вниз, тем самым развязывая «удавку».
На Игната не смотрю – пристально слежу за своими действиями. За тем, как серебристо-зеленый аксессуар скользит с его шеи по груди и тяжело падает к нашим ногам.
– Пиджак тоже снимай.
Ничего не отвечаю, просто исполняю сказанное, отбрасывая ненужную вещь на приставленный к основному стол. И снова жду. Да, опять игнорирую его взгляд. Не нужно ему знать, сколько сейчас горького яда разливается на дне моей все больше замерзающей души.
– Кобура. Рубашка.
И снова я молча исполняю его веление.
Сперва кобура с тем, что внутри. Ее я откладываю себе за спину. Принимаюсь за рубашку. Неспешно расстегиваю пуговичку за пуговичкой, постепенно открывая для себя его совершенное тело. Но по итогу так и не снимаю, оставляя просто раскрытой. Так мне нравится больше. Скольжу ладонями по уже обнаженной груди, против воли любуясь совершенным телом с редкими шрамами. Обвожу пальцами каждый из них, сдерживая противоестественное желание расспросить о них. Вместо этого целую. Но если когда-то давно я таким образом пыталась стереть из мужчины все то плохое, что они таят в себе, то сейчас делаю это из надобности, отчего льда во мне становится больше. Он растет с геометрической прогрессией, грозя навсегда утопить в своем холоде.
Я больше не спрашиваю, что мне делать дальше. Берусь за пряжку ремня, раскрывая его. Пуговица с молнией на брюках поддается еще проще. Штаны чудом не спадают с него. Дальше я стараюсь вовсе не думать о том, как поступаю, и чего мне это будет стоить – отталкиваю его и хватаю пистолет, попутно освобождая его из кобуры. Не уверена в том, насколько быстро мне удается провернуть этот номер, но цель достигнута – оружие направлено прямиком на Игната. Который, как ни странно, встречает такое открытие вполне спокойно. И даже хуже!