В ее словах мне чудится скрытый подтекст, но едва ли я способна понять его, вот и продолжаю молчать.
– Знаешь, Игнат часто кажется холодным и неприступным, – оправдывает мои ожидания Лидия Михайловна, разглядывая меня теперь совсем иначе, не как раньше, отчего я чувствую себя вдвойне неудобно. – В чем-то даже грубым. Но это не так на самом деле. У него огромное и доброе сердце, просто не всем он его открывает. С тех пор как узнал, что его родители не просто погибли в автокатастрофе, а оказались убиты их же другом – тем, кому они безоговорочно доверяли. С той поры он перестал кого-либо пускать в свою жизнь. Даже брата.
– А брата почему? – удивляюсь.
Будь у меня брат или сестра я бы наоборот цеплялась за них в подобной ситуации. Хотя совершенно не представляю себя в подобной ситуации. И не хочу представлять.
На мой вопрос Лидия Михайловна поджимает губы. И явно колеблется, прежде чем ответить:
– Игнат не любит, когда поднимается эта тема, – качает она головой. – И тебе тоже стоит об этом забыть. Сомневаюсь, что ты Ярослава все равно когда-нибудь увидишь. Говорю же, не общаются они.
– Вот вы и скажите, чтобы я потом при Игнате ее не поднимала, – прошу мягко и с улыбкой.
Уж слишком много любопытства во мне пробуждает ее ответ. И становится еще любопытнее, когда женщина, после минутного раздумья, исполненного сомнений, все-таки сдается, правда, делиться откровениями не спешит. Уходит. А возвращается с глянцевым журналом, который кладет перед моим носом.
– Из-за нее, – поясняет сухо.
Я едва сдерживаю желание отшатнуться от него. Потому что знаю, что увижу, открыв его. Уже видела когда-то. Когда он только вышел. Вот и у этого страницы хоть и потрепаны от времени, но главный разворот провокационной фотосессии смотрится не менее эффектно и бесстыдно шикарно, как раньше. Игнат, удобно устроившийся в дорогом кожаном кресле, обнимает сидящую на нем девушку с длинными изумрудными волосами. Из одежды на ней лишь кружевное боди да мужской пиджак, наброшенный на одно плечо, который не столько скрывает, сколько подчеркивает. На пальце – кольцо с огромным бриллиантом. У обоих на губах счастливые улыбки. И как в прошлом, сейчас меня тоже бьет осознанием ненужности ему. А с учетом того, что Орлов до сих пор хранит журнал…
Гадство!
И зачем только я настояла на ответе? Правду говорят, меньше знаешь, крепче спишь.
– Сказала же: забудь. И не вспоминай больше, – угрюмо комментирует Лидия Михайловна, захлопывая журнал и забирая его, чтобы вернуть туда, откуда взяла.
Иду за ней. Якобы в гостиную. Но да, мне интересно, откуда она его достала. Оказывается, все до банального просто. Женщина убирает журнал на одну из полок с книгами поверх последних. И мне стоит громадных усилий удержаться, чтоб не забрать его оттуда, а потом разорвать на мелкие клочья. От опрометчивого шага останавливает сын.
– Ты уже нашла нам новый дом? – интересуется, отвлекаясь от прописи.
– Нет еще, – отвечаю через паузу. – Но я в процессе. Только нужно еще к ветеринару успеть съездить с Лаки до вечера.
– Я с тобой! – тут же заявляет сын.
– Понятное дело, – улыбаюсь ему, присаживаясь рядом. – Куда я без тебя? – приглаживаю волосики на темноволосой макушке. – Покажешь, что успел сделать? – киваю на печатную тетрадь.
Дальше я изучаю кривые линии. Вообще Максим очень старается двигаться по контуру рисунка, но не всегда у него это получается, как надо. В основном, когда ему уже начинает надоедать однообразное занятие, тогда мы переключаемся на математику и логическое развитие. Все вместе отнимает у нас час времени с частыми перерывами на отдых. Но что мне нравится в моем ребенке, ему все это действительно интересно. А мне интересно наблюдать за тем, как он сперва задумчиво изучает рисунок задачи, водит пальчиком, что-то бормочет себе под нос, а после на его лице появляется торжество и гордость, когда находит ответ, и тот оказывается правильным.
– Ты у меня большой молодец, – хвалю за старания. – Теперь идем перекусим, затем поедем к ветеринару, да?
– Да, – соглашается мой маленький мужчина, собирая тетрадки в одну стопку.
Я забираю ее и убираю на одну из нижних полок шкафа гостиной, оставляя в доступности для ребенка.
Кормит нас опять Лидия Михайловна. И кажется, ей и самой нравится, что есть за кем поухаживать, с учетом постоянного отсутствия Игната.
В клинику по итогу всего мы приезжаем не раньше обеда. Приходится немного подождать, а когда к нам выходит наш ветеринар…
– Ой, вы что, упали? – сочувственно смотрит на мужчину Максим.