— Но он не делает даже близко того, что делаешь ты, насколько я могу судить, – вклиниваюсь я.
Она пожимает плечами.
— Для меня дело не в деньгах, никогда. Я люблю это место, это то, что принадлежит моей семье, и поэтому оно было важно для меня, – ее голос затихает. — А теперь оно твое.
— Так почему ты уезжаешь через три месяца и куда ты направляешься?
Не могу объяснить, почему я чувствую нарастающий гнев на нее и почему ее внезапный монотонный голос и пожатие плечами еще больше меня раздражают.
Из того, что я видел, все в ней говорит о том, что ей не все равно, ее оживленный голос и выражение лица...когда она злится на меня или когда радостно приветствует гостей, так что это пустое выражение, которое она сейчас носит, – все это неправильно.
— Зачем мне оставаться? – спрашивает она.
— Ты действительно веришь, что Альберт сможет выполнять ту работу, которую выполняешь ты?
Смех вырывается из нее и затихает, когда она пристально изучает меня, ее брови снова сгибаются в хмурой гримасе.
Я скучаю по тому времени, когда она раздавала мне свои улыбки, как бесплатные конфеты. Я и не подозревал, какой это был подарок.
— Я люблю Альберта, и он делает потрясающую работу, но он никогда не сможет сделать то, что сделала я, нет.
Она качает головой и откидывается в кресле, сложив руки на груди.
С трудом удается сфокусироваться на ее глазах, но я не решаюсь позволить себе проверить ее сейчас.
— Почему ты спрашиваешь об этом? Не Альберт будет управлять домиком вместо меня...а ты.
— Ну, да, в конечном счете, я буду принимать решения, но... – я делаю паузу, размышляя, возможно ли, что она не знает. — Ты ведь знаешь, что я проработаю внутренне всего шесть месяцев, а потом вернусь в Бостон и оттуда буду быть в курсе событий…верно? Таково было соглашение.
Ее лицо преображается, превращаясь из спокойного в бурное за считанные секунды. Мне показалось, что я уже видел ее рассерженной...но это была ерунда. Она поднимает руку, чтобы убрать волосы с глаз, та дрожит.
Когда она наконец говорит, ее голос смертельно спокоен.
— Пожалуйста, уходи.
— Прости?
Скарлетт встает, указывает на дверь. Затем наклоняется, положив одну руку на стол, а другую – на грудь.
Я встаю и почти кладу руку ей на плечо, но так и оставляю ее висеть.
— Скарлетт, что происходит, ты в порядке?
— У меня сердце колит, – шепчет она.
Я не колеблюсь. Бросаюсь к столу и помогаю ей вернуться в кресло. Открываю окно за ее спиной, в комнату врывается прохладный воздух.
— Дыши, – говорю я ей, приседая перед ее креслом.
Скарлетт делает глубокий вдох, затем еще один. Голова откидывается на спинку стула, она смотрит прямо перед собой, делая еще один глубокий вдох.
— Пффф, – она фыркает. — Внутренне.
Еще один пренебрежительный звук.
— Хорошо, Крылатая.
Она качает головой, по-прежнему не глядя на меня.
Еще один тяжелый вздох.
— Я даже не могу в это поверить. То есть... ты хочешь сказать, что пришел сюда, делая вид, будто тебе небезразлично это место и что оно действительно так много для тебя значит...
Она переходит на мой голос, который, как я полагаю, должен звучать как мой, только гораздо плаксивее и со странным акцентом, когда она произносит фразы, которые я сказал на собрании персонала.
— И ты даже не останешься здесь? – смеется, но звучит это так, будто она близка к тому, чтобы заплакать. — Я даже не могу перечислить все...
Ее голос затихает, она снова качает головой.
Замолкает, смотрит в пространство, а затем слегка вздрагивает. Я встаю и закрываю окно, смотрю, не хочет ли она сказать что-нибудь еще. Когда она не говорит, сам делаю глубокий вдох.
— Одна из причин, по которой я настаиваю на встрече со всеми, и не только для общего знакомства, но и для постоянного контроля, заключается в том, что я хочу лично узнать каждого сотрудника настолько хорошо, пока я здесь, чтобы, когда мне придется удалиться и возникнут проблемы, я знал, с кем имею дело и как мы можем лучше всего справиться с ситуацией.
Скарлетт по-прежнему ничего не говорит.
— Я понимаю, что это не идеально, но у многих владельцев курортов, более того, я бы сказал, у большинства, есть менеджер, который, по сути, управляет местом, пока владелец приезжает и уезжает. Уверяю тебя, я все равно буду принимать активное участие в управлении, когда меня здесь не будет.