— Нет, но...я осторожен. Ты хочешь оставить их у себя?
— Ну, мы не можем просто оставить их на холоде.
— Думаю, они уже давно занимаются этой рутиной. Они работают лучше, чем все собаки, которые у меня были.
У меня их было не так много, но все же.
— То же самое. Нам стоит посмотреть, не пойдут ли они за нами обратно, мы сможем осмотреть их, убедиться, что они сыты, сделать фотографии, чтобы выложить их на случай, если кто-то будет их искать...
— Ты всегда на пять шагов впереди, не так ли? – поддразниваю я, но это правда.
— Тебе лучше в это поверить, – говорит она, ухмыляясь, а потом закусывает губу и быстро отводит взгляд.
Она сказала мне это в ту ночь, когда мы познакомились, тем самым потрясла мой мир, а потом еще и еще.
— Я еще ни разу не был разочарован, когда ты говорила эти слова.
Скарлетт быстро берет себя в руки и закатывает глаза.
— Не надейся, Крылатый, – встает на задний бортик кабины. — Ты идешь со мной или как?
— Это мой любимый способ, – говорю я ей, любуясь тем, как шире разгораются ее глаза. В следующую секунду я уже на заднем выступе, она прислоняется ко мне на мгновение, прежде чем медленно подтолкнуть дверь.
— Привет, – приветствует она мягким, приятным тоном.
Я включаю фонарик на телефоне и осматриваю пространство.
Здесь есть небольшой коридор, открывается большая зона со встроенным диваном с одной стороны и деревянной скамейкой с другой. Собак нет ни с той, ни с другой стороны, остались только небольшой встроенный стол и ванная.
Поворачиваюсь, чтобы взглянуть на стол, вижу, что в пространстве под ним свернулся калачиком хаски и смотрит на нас, а чихуахуа лежит между его грудью и огромной лапой и крепко спит.
— Привет, здоровяк, – говорю я в той же певучей манере, что и Скарлетт раньше. Похоже, ей это помогало, пока все в порядке.
— О боже мой. Вы такие милые, – воркует Скарлетт. — Что они здесь делают? – спрашивает она меня, но не ждет ответа. — Подожди, думаю, у меня есть кое-что, что им понравится.
Она лезет в сумочку и достает что-то такое, от чего у хаски начинает подергиваться нос. Как только Скарлетт начинает разворачивать упаковку, у крохи открываются глаза, он садится, перепрыгивает через лапу хаски и направляется прямо к Скарлетт.
— Что за магия у тебя в руках?
— Говяжья палочка, – отвечает она, хихикая.
Это магнитное поле станет для меня настоящей проблемой.
Отламывает два небольших кусочка и отдает самый маленький чихуахуа. Это привлекает внимание хаски, и он встает, подходит к ней, садясь перед ней. Дает ему угощение, обе собаки выжидающе смотрят на нее.
Она протягивает руку без лакомства и дает хаски обнюхать ее, а я протягиваю свою.
— Думаешь, они пойдут за нами отсюда? – тихо спрашивает она.
— Я не могу даже предположить, но думаю, что у нас хорошие шансы, если у тебя есть много этой говяжьей палочки.
— У меня есть еще одна в сумочке.
— Конечно, есть.
— Эй, они пригождаются, когда я забываю поесть.
— Это гениально. Я хочу сумочку только для того, чтобы носить с собой говяжьи палочки.
Она смеется, и это не устаревает.
— Ладно, ребята. Мы собираемся отправиться куда-нибудь, где не очень далеко и гораздо теплее. Вы готовы?
— Да, – говорю я высоким голосом.
Она закатывает на меня глаза, но ухмыляется.
— Почему бы тебе не пойти вперед и не открыть дверь, надеюсь, они последуют за этим, – протягивает мне палочку говядины.
Я медленно иду к двери, стараясь не шуметь. Когда дверь открыта, Скарлетт выводит собак, и как только мы оказываемся на улице, они продолжают следовать за ней. Прежде чем выходим на более оживленную улицу, она дает каждой из них по кусочку, мы продолжаем идти...до самого домика.
— О... – Скарлетт останавливается, когда мы доходим до задней части домика и оказываемся возле кондоминиумов.
— Ты в порядке?
— Ничего, если мы отвезем их к тебе в квартиру, только на сегодня? У тебя 10 номер, верно?
— Конечно... да.
— Просто ты живешь в одной из наших квартир, где можно содержать домашних животных, а я нет. У меня нет маленькой огороженной территории, и вообще-то в одном из твоих шкафов должна быть лежанка для собаки.
— Я еще не распаковал вещи, так что вполне может быть.
Она ухмыляется, мы направляемся к моей квартире. Как только оказываемся внутри, она дает собакам остатки говяжьей палочки и берет с кухни две миски, наполняя их водой.
Собаки глотают воду так, будто сто лет не пили.
— О...посмотри на это. Малыш – мальчик, – говорит она. Наклоняется, чтобы осмотреть хаски, и поднимается, широко улыбаясь. — А побольше – девочка.