К черту гордость, я иду в дом бабушки Лэндмарк, и после того, как мне достался их семейный бизнес, самое меньшее, что я могу сделать, – это соблюсти дресс-код. Даже если я буду выглядеть как кощунственный мужчина средних лет на отдыхе.
Я надеваю пальто и выхожу на улицу, оглядываясь по сторонам на случай, если Скарлетт тоже идет сюда, но я ее не вижу. С тех пор как мы нашли щенков, я много времени провожу на улице, высматривая Скарлетт, выгуливающую их, но до сих пор ее не видел. Я на девяносто девять процентов уверен, что она делает все возможное, чтобы избежать меня.
Прогулка довольно приятная, когда я подхожу к дому, то замечаю все машины на подъездной дорожке. Больше, чем я ожидал.
Дверь открывается прежде, чем я успеваю постучать, и это Уайатт. Черный свитер и джинсы.
— Привет. Заходи, – говорит он, открывая дверь пошире.
Подбегает мальчик.
— Привет, ты Джеймисон?
— Да, это я. А ты, должно быть, Оуэн.
Я уже несколько раз слышал о нем, он довольно милый. Кажется, примерно ровесник моей племянницы Авы, может, чуть младше.
— Ты не нравишься моей тете, – заявляет он, широко раскрыв глаза.
— Оуэн, – прерывает Саттон. — Не забывай о своих манерах, – протягивает руку, чтобы пожать мою. Белая рубашка на пуговицах и джинсы. — Проходи, некоторые из нас на кухне, а другие в гостиной. Могу я взять твое пальто?
Я пожимаю плечами, все трое замирают, разглядывая рубашку.
Засовываю руки в карманы и медленно киваю.
— Да, у меня такое чувство, что Скарлетт подшутила надо мной насчет дресс-кода гавайских рубашек.
Саттон смеется, Тео заходит в зал, прежде чем мы доходим до него. Серая рубашка с длинным рукавом и джинсы. Я сдерживаю смех.
— Привет, чувак. Выглядишь как на отдыхе, – говорит он, наклоняя подбородок к моей рубашке. Наклоняет голову, чтобы рассмотреть меня поближе. — О, и Иисус. Смело, хорошо.
В доме прекрасная отделка, уютная гостиная со встроенными полками из гикори рядом с каменным камином, но когда мы переходим в большую комнату, она становится еще лучше. Высокий потолок с балками, идущими поперек, а задняя стена – сплошные окна, из которых открывается самый невероятный вид на Скалистые горы.
— Это великолепное место.
Я слышу хихиканье и поворачиваюсь, чтобы увидеть Скарлетт, которая рассматривает мой наряд. Показываю на нее, она слегка пожимает плечами.
— Это какая-то рубашка, – говорит она. — бабушка будет очень довольна.
— Угу, – притворяюсь, что ее хитрость меня раздражает больше, чем на самом деле.
Тут входит бабуля, ставит на стол большое блюдо, а потом направляется ко мне.
— Джеймисон, я так рада, что ты смог прийти. Разве ты не выглядишь красавцем? Я всегда была неравнодушна к гавайским рубашкам. Такой счастливый принт. – Она начинает смеяться. — О, Боже. Что Иисус делает в юбке хула?
Я улыбаюсь и протягиваю ей орхидеи, стараясь не рассмеяться над ухмылкой Скарлетт.
— Спасибо. Скарлетт подумала, что вы оцените эту рубашку. А Сесил помог мне ее выбрать.
— Правда? Сесил – весельчак. И моя девочка хорошо меня знает. – бабушка сжимает руки в восторге, а затем берет орхидеи и ставит их в центр стола. — Они просто прекрасны. Спасибо тебе большое. Ты уже познакомился с остальными членами моей семьи?
— Оуэн – единственный, с кем я еще не знаком, мы поздоровались.
Я ухмыляюсь парню, он делает тоже самое в ответ.
Входит Каллум и встает рядом со Скарлетт.
— Привет. Извини, я опоздал.
Она наклоняется и обнимает его, а затем он проходит несколько шагов, чтобы поцеловать бабуля в щеку.
— Так рада, что ты здесь, милый.
Он берет в руки мою рубашку, но ничего не говорит, просто изучает меня через стол.
Если бы я не видел, как он улыбается бабуля и Скарлетт, словно они повесили луну, мне было бы трудно решить, кто он – хипстер, дровосек, или серийный убийца.
бабуля жестом приглашает меня занять место рядом с ней, все остальные садятся. Бабушка передает мне ближайшее к ней сервировочное блюдо, говорю ей, что подержу его, пока она возьмет свое.
— Это похоже на моего Джона Генри, – мягко говорит она. — У него были несколько отсталые представления о некоторых вещах. Он хотел, чтобы именно я обеспечивала нас, чтобы я была здесь, когда наши дети приходили домой из школы и когда он приходил с работы, был джентльменом до конца, всегда следил за тем, чтобы меня обслуживали первой, чтобы мне не приходилось открывать свою дверь, когда он был рядом... – Она смеется, ее глаза наполняются влагой. — Этот человек был таким противоречивым, как же мне его не хватает.