Она испускает дрожащий, облегченный вздох и выглядит так мило, что мышцы моего желудка спазмируют и трепещут, как у влюбленного предателя. Я не собираюсь снова идти по этой катастрофической дороге, поэтому отвожу от нее взгляд. Лучше не смотреть на нее долго.
— Что тебе больше всего понравилось в детстве...
Визжащий звук прерывает меня, мы резко останавливаемся, раскачиваясь взад-вперед. У Скарлетт расширяются глаза.
— Это прозвучало неправильно.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
СКАРЛЕТТ
Мы с Джеймисоном смотрим вперед, а потом за спину, пытаясь понять, есть ли хоть какие-то признаки того, что мы остановились.
Мы находимся недалеко от вершины горы, недостаточно высоко, чтобы увидеть терминал. За нами никого нет, а подъемники перед нами пустые и зловеще раскачиваются.
Поднимается ветер, нас все еще слегка покачивает от этой быстрой остановки. Мне все время кажется, что в любую секунду мы начнем двигаться, но... мы продолжаем сидеть на месте.
— И часто такое случается? – спрашивает Джеймисон.
— Если бы кто-то был ближе к нам, не было бы ничего странного в том, что мы остановились, если бы у них были проблемы с выходом, но не так долго. Это становится странным...
Я тянусь в карман, нащупывая телефон.
— Черт, кажется, я оставила телефон у Саттона. Мой племянник одержим Люсией и Дельгадо.
Беспокойство на лице Джеймисона ослабевает, он улыбается.
— Как поживают мои любимые собаки?
Я уже собираюсь ответить, но тут небеса словно внезапно расступаются, на нас стремительно падают самые жирные снежинки.
— Что, черт возьми, происходит? – Джеймисон смеётся.
Его волосы за несколько секунд покрываются белым снегом, на длинные ресницы приземляются замысловатые снежинки.
— Я думала, что снег закончился на выходные, – говорю я, радуясь, что надела шапку.
Я дрожу, Джеймисон придвигается ближе ко мне, его тело заставляет меня согреться, но из-за усиливающегося ветра здесь все еще холодно.
— Дай-ка я попробую выяснить, что происходит.
Он сдвигает свои шесты в сторону.
— Я могу подержать их.
Беру их у него, пока он пытается найти свой телефон. Он зарыт под пальто, он расстегивает карман брюк, чтобы добраться.
— В следующий раз я буду держать телефон в куртке, – бормочет он, делая на меня глупое лицо.
Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не рассмеяться.
— Ты похож на Джека Фроста.
— А мы знаем, как выглядит Джек Фрост? – Он хмурится.
Показываю на него, он смеется, немного ослабляя напряжение между нами.
— Похоже, я попал прямо в точку.
Он снимает перчатку, чтобы позвонить Бо, и ругается, когда связь не ловится.
— Я боялась этого, – признаюсь я.
— Ты же не думаешь, что они забыли, что мы здесь?
— Нет, они нас не забыли. Бо что-то делал для Регга, не так ли? Но Дэнни не оставил бы нас здесь без присмотра...
— Точно, старый добрый Дэнни, – говорит он между зубами.
Я хмурюсь.
— У тебя проблемы с Дэнни?
— Нет. Никаких проблем. Они бы не стали нас разыгрывать, правда?
— Они не стали бы шутить с чем-то подобным, особенно когда идет снег.
— Надеюсь, ты права.
— Я права. По крайней мере, в этом, – добавляю я более мягким тоном. — Уверена, скоро мы снова начнем...
Он убирает палки и снова берет телефон, пытаясь на этот раз отправить сообщение Альберту, но оно тоже не проходит.
Мы сидим так несколько минут, в тишине, если не считать завывания ветра, до меня начинает доходить, что мы действительно можем застрять.
Снова оглядываюсь назад, вниз по крутому склону, провожу ладонями по своим рукам, все быстрее и быстрее.
Не паникуй, не паникуй.
Он проверяет свой телефон каждые несколько минут, снег не прекращается. Некоторое время мы перекрикиваемся, но слова теряются на ветру.
Здесь становится все хуже, еще большее беспокойство вызывает тот факт, что мы находимся в стороне от места, где лыжники спускаются с горы, так что, поскольку видимость уменьшается по мере того, как снег сходит, я не думаю, что кто-нибудь из спускающихся на лыжах увидит нас, сидящих здесь и застрявших.
Если нас забыли.
И в конце концов, мы не видим ни одного лыжника, проезжающего мимо.
Мы то молчим, то кричим, то пытаемся вести себя так, будто мы не застряли на холодной горе.
И тут я начинаю выходить из себя.
— Ладно, – говорю я несколько истерично. — Я не могу поверить, что это происходит. Я думала, что мы поедем через минуту, но это сколько прошло... сорок пять минут? Час?