Чистая сладость. Я думаю об этом каждый раз, когда смотрю на ее полные губы, а это происходит слишком часто.
Руки дрожат, когда она берет меню, я смотрю на нее и ухмыляюсь. Ее рот приоткрывается.
— Надеюсь, ничего страшного, что я говорю правду, – говорю я, поднимая плечо.
Скарлетт поднимает плечо, подражая мне, но ее глаза остекленели, взгляд скользнул к моему рту и остался там. Проклятье. Мне кажется, или она резко оттаяла?
Все остальные делают свои заказы, я добавляю в список пару закусок.
— Я видела, как ты проходила мимо с этими очаровательными собачками. Ни от кого пока нет вестей?
— Нет, и в данный момент я всем сердцем надеюсь, что нет, – отвечает Скарлетт.
Салли кивает.
— Так легко привязаться, не так ли? Пойду отнесу это на кухню и через несколько минут вернусь, чтобы принять заказ.
Следующие полтора часа я поражаюсь тому, как Скарлетт справляется со всеми вопросами, которыми забрасывает ее моя семья. Вопросы о курорте, о жизни в Лэндмарке, о ее семье...и на все она отвечает с юмором и честно.
Также находит способ быстро переключить внимание на остальных, кратко отвечая на вопросы, а затем задавая свои собственные. Единственный раз, когда она совсем дрогнула, – это когда Зак спросил ее, что мы можем сделать, чтобы убедить ее остаться в «Гора Лэндмарк».
Она тяжело сглатывает и не спешит отвечать, выражение ее лица серьезнее, чем за весь вечер.
— Мои родители умерли, когда мне было два года, и хотя я их не очень помню, кое-что осталось со мной. Моим братьям понадобилось больше времени, чтобы прийти в себя, а я была слишком мала, чтобы понять, что именно так и было, но когда я стала старше и услышала, что они говорили, или как мои бабушка и дедушка утешали их в разные моменты, когда они все еще горевали, мне захотелось, чтобы у меня были такие воспоминания о моих родителях, даже если бы это меня огорчало. Но у меня их не было. Мне говорили, что я месяцами плакала по маме, но я ничего этого не помнила. Все, что я знала, – это то, что я любила свою жизнь, а бабушка, дедушка и мои братья были всем.
Она улыбается и делает глубокий вдох.
Я хочу взять ее за руку, побудить говорить больше, рассказать мне все, но я жду, и она наконец продолжает говорить.
— Я любила наш дом, нашу землю, наш вид, но больше всего я любила домик. Некоторые из моих любимых воспоминаний связаны с тем, как мы катались на лыжах по этим горам и украшали елки вокруг домика на Рождество. Я хотела бы снова и снова слушать истории о свадьбе моих родителей перед камином или о том, как моя мама не доехала со мной до больницы и была вынуждена рожать меня в...ну, я оставлю номер комнаты при себе, если вас это пугает.
Мы все смеемся, завороженные ее словами.
— Горнолыжный курорт «Гора Лэндмарк» стал для меня тем, что было у моих родителей, бабушек, дедушек и братьев, и я почувствовала, что это мое призвание – сохранить это навсегда.
Она смотрит на свои руки и, кажется, радуется, когда они поднимаются, чтобы забрать наши обеденные тарелки. Она делает глоток своего напитка и поднимает взгляд, чтобы увидеть, что все мы все еще смотрим на нее, ожидая продолжения ее истории.
— Но это было не так, – говорит она, ее лицо омрачается, когда она поднимает плечо.
Улыбается, и мое сердце разбивается еще больше.
— Это не...мое призвание, – добавляет она. — Единственный человек, который видел все, что я вложила в это место, не думал, что у меня есть то, что нужно...
Скарлетт делает еще один глубокий вдох, постукивая пальцами по столу. Все мои силы уходят на то, чтобы не взять ее руку и не поцеловать каждый палец, не притянуть ее к себе и не попытаться забрать у нее часть этой боли.
— В общем...я поняла, что мой дедушка был прав. У меня много идей, но у меня нет того, что нужно, чтобы их реализовать. И в последнее время я думаю о том, что иногда лучший способ сохранить что-то живым – передать это кому-то, кто сможет сделать это лучше, чем ты когда-либо мог. – Она смотрит на меня. — Может быть, Джеймисон уже говорил вам, что я не очень-то была согласна с этим переходом. Правда в том, что я исключительно усложняла ему жизнь, и хотя я старалась делать это лучше...
Улыбается и с надеждой смотрит на мой рот, я улыбаюсь в ответ, радуясь тому, что напряжение в ее плечах немного ослабло.
— После сегодняшнего дня, когда я познакомилась со всеми вами и увидела, какие вы невероятные люди, хочу дать вам понять, что больше не собираюсь быть такой. Думаю, лучшее, что я могу сделать для курорта, – это отдать его в ваши надежные руки.
Скарлетт поднимает свой бокал, и я, онемев, поднимаю свой, остальные быстро следуют ее примеру.