Мне стоит обидеться, что у Стива был твой номер, а у меня нет? Кстати, это Джеймисон.
Я улыбаюсь в свой телефон, сохраняю его контакт в телефоне, прежде чем ответить.
Я:
У тебя есть мой номер, которого нет у Стива.
Джеймисон:
Черт. Это было очень эффективно. Я больше не обижаюсь, но теперь они спрашивают, почему моя грудь вздымается, как у гордой гориллы.
Я хихикаю, а Дельгадо и Люсия смотрят на меня, виляя хвостами. Звонит мой будильник, напоминая, что мне нужно выпустить собак, а затем пойти в уборку, чтобы поговорить с Деб. Я пристегиваю их поводки, хватаю телефон и спешу на улицу. В зоне для животных нет других животных, поэтому я их выпускаю.
Звонит телефон, хмурюсь, еще один неизвестный номер. Я почти отвечаю, думая, что это Аутумн, но тут приходит еще одно сообщение от Джеймисона.
Джеймисон:
Давай поужинаем сегодня вечером с бабулей. «ТипТоп» подойдет? Я там еще не был. Или где бы ты посоветовала?
Я:
Мне нравится «ТипТоп», и бабушкой тоже.
Джеймисон:
Идеально. В 5 слишком рано?
Я:
Бабуля любит ранний ужин.
Джеймисон:
Пэппи тоже. <Подмигивающий эмодзи> В 5.
Я:
Мы с Бабулей встретимся с вами там.
Джеймисон:
Нет совместного катания на подъемнике наверх?
Я:
Она вмещает всего шесть человек, а с такими габаритами, как у вас, Леджеров и Магнуса, я бы сказала, что лучше разделить ваши поездки.
Джеймисон:
Снова с надутой грудью гориллы.
Я улыбаюсь, как идиотка, своему телефону, когда он снова звонит, пугая меня, но Дельгадо закончил, и мне нужно идти к Деб.
— Люсия, пошли, девочка, – кричу я, она бежит ко мне.
Мы трое возвращаемся в дом, я запираю их в своем кабинете, прежде чем отправиться в короткую прогулку в офис уборщицы.
Деб уже там, когда я вхожу, она встает и идет ко мне, широко улыбаясь.
— А как насчет семьи Леджер? – спрашивает она. — Они как Лэндмарки, не самые плохие в этой компании!
Я смеюсь, она наклоняется, ее глаза мерцают.
— Слышала, что ты можешь быть влюблена в младшего…
Я хочу сказать, что, ну, я должна надеяться на это, поскольку он единственный одинокий, и ему не за восемьдесят но я сдерживаю свой сарказм. Я знала, что слухи уже разнесутся. Как будто жители Лэндмарка чуют новости.
— Они замечательная семья, – говорю я.
Она кивает и подмигивает, словно зная, что я еще много чего не говорю. И она не ошибается.
Я встаю за стол и приглашаю ее присоединиться ко мне.
— Хочешь показать мне, что происходит, когда ты регистрируешься?
Она показывает мне, я прохожу по этапам перезапуска и привожу ее в форму. Пока мы работаем, входят Клара и Бекки, и по тому, как они набрасываются на меня, все в восторге, я понимаю, что весь курорт говорит.
— Что вы слышали? – наконец спрашиваю я, не в силах выдержать все косые взгляды.
Бекки сжимает губы, словно боится что-то сказать, но я вижу, что она умирает от желания выговориться.
— Что ты имеешь в виду? – спрашивает в ответ Клара, но хихикает, прежде чем успевает закончить предложение.
Я поднимаю руку, машу пальцами, словно «давай».
Бекки наклоняется, все мы делаем то же самое.
— Ну…
Я люблю эту женщину, но она самая большая сплетница в Лэндмарке, и это о чем-то говорит. У нас много тех, кто подходит.
Вздыхаю и сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза, потому что она только сейчас завяжется.
— Лиза пришла раньше и сказала, что Джим говорил, что разговаривал с Верой возле офиса, и они прошли по коридору всего на минуту, и вышел Дэнни, краснее шершня…
Она оглядывается для эффекта, и мы смотрим на нее.
— Или, знаете, сумасшедшая как рог – как это говорится?
Я машу ей рукой, чтобы она продолжала, хотя мое лицо тоже горит.
— А потом они услышали что-то из офиса Джеймисона, звуки… – Ее брови поднимаются, и все остальные избегают смотреть на меня. — Джим сказал, что Вера так быстро вывела его из того коридора, что у него голова закружилась. Но он думал, что услышал твой голос там, а потом Дэнни вернулся и ждал снаружи офиса...
Я закрываю глаза и считаю до трех.
— Бедный Дэнни, – шмыгает носом Бекки. — Все знают, что он зациклился на тебе с тех пор, как ты разбила ему сердце.
— Я не разбила ему сердце! – настаиваю я. — Мы согласились, что нам лучше быть друзьями.
Бекки поджимает губы и сухо смотрит на меня, кивая.