Я в тысячный раз подумала, как хорошо сработал наш план по поводу того, как поступить с медийной историей Чипа. Тайлер оказался прав — быть впереди событий оказалось ключом к успеху. А идея Робин представить это как позитивную историю об усыновлении была просто блестящей. Впервые в жизни то, что я так долго скрывала, оказалось в центре внимания, но это было приятно. Социальные сети подхватили позитивный настрой, и нас поразила масса невероятных отзывов. Люди писали, делились своими историями, говорили, что мы дали им смелость решиться на усыновление, связаться с биологическими родителями или перестать воспринимать своё усыновление как отказ и увидеть в этом акт любви. Даже Бетани Блумстар вышла на связь с извинениями и предложением исправить ситуацию с более позитивной статьёй.
Мы вежливо отказались. (И тайно я всё ещё надеялась, что у неё на лице выскочит бородавка. Или хотя бы огромный прыщ.)
Были ли осуждающие письма? Конечно. Но мы не позволяли им отнять то, что мы приобрели: отношения с Чипом и его семьёй, уверенность, что мы поступили правильно, и друг друга.
Всегда и навсегда — друг друга.
— Привет, красавчик. Подбросить тебя? — подойдя к задней сетке, я улыбнулась ему сквозь звенья цепочки.
Он усмехнулся.
— На самом деле, мне нужен ловец.
Я рассмеялась.
— Ты смеешься?
— Нет, я серьёзно, — сказал он, направляясь к скамейке домашней команды. — Иди сюда.
Я подошла медленно.
— Ты не можешь быть серьёзен.
Он уже стоял на одном колене, копаясь в большой спортивной сумке.
— Серьёзен. Просто надень это.
— Что? — я посмотрела на маску ловца и перчатку, которые он протягивал. — Нет.
— Пожалуйста, милая? Я чувствую, что нахожусь на грани великого прорыва.
Я застонала, даже несмотря на то, что позволила ему надеть маску мне на лицо.
— Тайлер, не делай этого со мной. Я люблю тебя, но это... это слишком.
— Почему?
— Почему? — я посмотрела на него сквозь клетку маски. — Я не атлетична! Ты бросаешь мяч со скоростью сто пятьдесят километров в час! Тебе вообще нравится моё лицо?
— У тебя есть маска. И ещё это, — он достал что-то из сумки, напоминающее панцирь черепахи.
— А это зачем?
— Чтобы защитить твою грудь, — он подошёл ближе и надел это на меня. Панцирь был таким огромным, что перекрывало маску.
— Боже мой, — я взяла перчатку и надела её. — Я умру.
— Не умрёшь. Обещаю, — он смотрел так искренне, что я чуть не поверила. — Пожалуйста, Эйприл. Ты единственная, кто сможет поймать этот бросок.
Я прищурилась.
— Это что, что-то сексуальное?
— Нет. Честное слово, — он поднял руки. — Это правда.
Тяжело вздохнув, чувствуя себя как рыцарь в доспехах, я перевалилась к дому.
— Как я вообще должна стоять?
— Нужно как бы присесть.
Я уставилась на него.
— Присесть?
— Да. Вот так, — он опустился почти до земли.
— О господи, — наверное, я потяну мышцу. Но попробовать можно. После этого он пусть зовёт Мака или Ноа. Но я опустилась и села, радуясь, что выбрала некрасивые тренировочные штаны, а не узкие джинсы.
Тайлер вышел на подачу и принял позу крутого подающего: наклон головы, грозный взгляд. Я должна признать, это завело меня. Но и немного испугало.
Он начал размахиваться, поднимая ногу, как в классическом стиле.
— Эй, ты же не собираешься бросать на полную, да?
Он замер и крикнул:
— Я должен вложить в это всё, Эйприл. Иначе это будет неправдоподобно.
— Да, но…
— Просто расслабься, ладно? Ты должна мне доверять.
— Я доверяю тебе, просто…
— Действительно доверяешь? — он начал подходить ближе.
— Конечно, доверяю.
— Во всём? — теперь он был всего в пяти метрах.
— Да.
Он остановился примерно в двух метрах и улыбнулся той самой улыбкой.
— Лови.
Он бросил мяч, и я громко вскрикнула, но, на удивление, поймала его в перчатке, прикрыв сверху рукой.
— Я поймала! — закричала я, вскочив на ноги. — Я правда поймала!
Тайлер смеялся, подходя ко мне.
— Ты поймала.
Я убрала руку и посмотрела внутрь — это был не мяч.
Это была коробочка.
Коробочка с кольцом.
Я подняла взгляд на него.
— Боже мой. Тайлер, что это?
Он поднял маску на мой лоб и достал коробочку из перчатки. Открыв её, он повернул её ко мне.
Я ахнула, увидев огромный бриллиант, сверкающий в утреннем солнце.
— Что происходит?
Тайлер опустился на одно колено.
— Эйприл, я знаю, что выбрал самый длинный путь, чтобы прийти к этому моменту, но поверь, я больше нигде не хочу быть. Ты позволила мне уйти, когда мне нужно было найти свободу, и приняла меня обратно, когда мне нужно было почувствовать, что я кому-то принадлежу. Я больше не хочу просыпаться ни одного дня, не зная, каково это — быть любимым тобой.