Чёрт, это была жизнь. Миллионы на счету. Женщины, которые пытались пробраться ко мне в номер в каждом городе страны. Машина, стоившая дороже, чем дом, в котором я вырос — который, кстати, я выкупил для отца, но он отказался переезжать в что-то большее. Я оплатил сестре колледж.
Но три года назад я всё просрал. И у меня даже не было приличного оправдания вроде порванной связки плеча или раздолбанного локтя — только собственные, чертовски сбившиеся настройки в голове.
Потеря координации. Эта проклятая потеря координации сделала так, что я не смог бы подать мяч, даже если бы моя жизнь зависела от этого. Я провалился. И потянул за собой команду прямо во время Мировой серии.
Понимаете? Мировая серия.
После этого всё изменилось. Из героя я превратился в психа.
— Какого хрена, Шоу?
— Почему ты просто не можешь бросить мяч?
— Ты травмирован?
— Ты пьян?
— Это из-за твоей матери?
— Или отца?
— Может, трусы жмут?
— Без комментариев, — повторял я снова и снова, когда репортёры пытались выжать сенсацию.
— Пошли вы, — говорил я назойливым операторам, лезущим за удачным кадром.
— Просто оставьте меня в покое, — говорил я товарищам, предлагавшим потренироваться подальше от посторонних глаз. — Я сам со всем разберусь.
И я пытался. Каждый божий день я хотел проснуться от этого кошмара и снова почувствовать себя собой — хотел вернуть свою руку, а не этот чужой каменный отросток, который висел у меня на плече и не слушался.
Но ничего так и не вернулось. Моя карьера подающего была окончена.
А значит, и жизнь тоже.
Опозоренный и злой, я ушёл из бейсбола и почти всё время проводил в купленной в горах хижине, мрачнея от мысли, что мне теперь делать со своей жизнью. Денег у меня хватало, но впереди тянулось, чёрт побери, целое вечное будущее. Мне даже сорока ещё не было.
А потом, будто Вселенной было мало того, что она меня размазала, вышел этот чертов документальный фильм о блестящих спортивных карьерах, закончившихся из-за ментальных срывов. Моя грандиозная катастрофа снова оказалась во всех новостях. Каждый день находился какой-то умник, который считал своим долгом объяснить мне, что я сделал не так, что мне теперь надо исправить, или просто сказать, что я облажался.
Люди. Не то чтобы я их сильно жаловал.
— Тайлер Шоу? — парень на стойке аренды машин взглянул на мои права, потом поднял глаза на меня.
— Да?
Из-под козырька бейсболки я посмотрел на него своим самым жёстким взглядом — тем, которым я когда-то сверлил отбивающих перед тем, как запустить быструю подачу прямо мимо них.
Он снова уставился в монитор.
— Итак, вы арендуете... элитный внедорожник люкс на пять дней? Возврат в воскресенье?
— Ага.
Я чуть расслабился. Этот парень меня не узнал. Просто делает свою работу.
— Отлично. Минутку, пожалуйста.
— Без проблем.
Он постучал по клавиатуре секунд пятнадцать. А потом:
— Вы случайно не подающий Тайлер Шоу?
— Да, — процедил я сквозь зубы.
— О, чёрт. — Парень покачал головой. — Я всё время ходил на твои игры, когда ты в школе играл. Я тогда ещё только в Малой лиге был, но мы с братом не пропускали ни одной игры. Ты был просто невероятен.
Был.
— Спасибо.
— Мы как раз недавно смотрели тот документальный фильм о тебе. Жесть, мужик.
— Давай просто закончим с арендой, ладно?
— О, конечно. Конечно. — Он снова застучал по клавишам, но продолжал болтать. — Это просто так дико, знаешь? В один момент ты лучший подающим в игре, а в следующий — и всё, конец.
— Ага.
— Но что вообще случилось?
Я сжал кулаки. Левый глаз дёрнулся.
— Хотел бы я тебе объяснить, приятель.
— Серьёзно, это же, должно быть, было просто кошмарно.
Стараясь держать себя в руках, я глубоко вдохнул.
— Слушай, мне что-то подписать надо? Я тороплюсь.
На самом деле я никуда не торопился — мне нужно было быть в одном месте только к шести, а сейчас было ещё даже не четыре. Но, чёрт возьми, этот парень уже достал.
— Да, уже печатается. — Он сделал последний щелчок по клавишам и снова посмотрел на меня. — А ты пробовал медитацию? Моей маме помогло, когда она постоянно забывала, куда положила ключи от машины.
Я зло уставился на него. На бейджике было написано «Стив».
— Да, Стив. Я пробовал медитацию. И пробовал таппинг, гипноз, психоанализ, когнитивно-поведенческую терапию, целибат и даже Иисуса. Ничего не сработало. Я не забыл, как подавать — я просто больше не могу этого делать. Рад за твою маму, но сейчас мне бы очень хотелось, чтобы ты занялся своими, мать его, делами и просто отдал мне ключи от машины, чтобы я мог убраться отсюда к чёртовой матери!