— Я так ревновала.
— Ты никогда этого не показывала.
— Не могла. Я не хотела быть для тебя просто очередной девчонкой.
— Ты никогда не была просто очередной девчонкой, Эйприл.
— Потому что я никогда не показывала, что хочу, чтобы ты меня поцеловал.
Его голова склонилась ниже, и его губы оказались всего в нескольких сантиметрах от моих.
— Я даже не помню никакую Дженну... Дженну кого?
Я улыбнулась.
— Дженну Холмс.
— Видишь? Но я помню, что ты всегда пахла ванильным кремом. Помню, как ты крутила локон на пальце, когда решала задачи по алгебре. И помню ту короткую юбку, которая задиралась, когда ты сидела подняв колени за кухонным столом.
Я больше не чувствовала пола под ногами, словно парила.
— Тайлер?
— Да.
Я провела пальцами по его густым тёмным волосам.
— Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.
— Чёрт возьми, наконец-то.
Он успел лишь на секунду ухмыльнуться, а потом — наконец-то — его губы накрыли мои.
Музыка продолжала играть, но я едва слышала её сквозь громкий стук собственного сердца. Правая рука Тайлера крепче сжала мою спину, левая скользнула к затылку, его рот раскрылся шире, и язык скользнул между моих губ, заставив сладкое покалывание пронестись по всему телу и вспыхнуть между ног.
Он потянул за резинку, распустив мой хвост, и волосы тяжело упали на плечи. Его пальцы зарылись в них, сжимая мою голову, а рот снова жадно нашёл мой. Я обвила его за талию, притягивая ближе, чувствуя, как его напряжённый член твёрдо упирается мне в живот.
Внезапно он оторвался от меня, прижимаясь лбом к моему. Его дыхание было прерывистым.
— Чёрт, Эйприл. Это тот момент, когда я должен уйти — один. Когда я должен напомнить себе, что я хороший парень. Когда я должен сделать правильный выбор. Однако... Это ещё и тот момент, когда я плохой парень, который до чёртиков хочет сорвать с тебя одежду и довести тебя до оргазма тысячу разных способов.
Я выдохнула, едва сдерживая нервный смешок.
— Тысячу? Правда?
— Правда.
Восторг и желание пронеслись по моему телу, словно электрический разряд.
— Расскажи мне ещё про этого плохого парня.
— Он хорош руками.
— Он говорит грязные вещи?
— Самые непристойные.
— Он умеет не торопиться?
Он замер на секунду, затем ответил.
— Очень постарается.
Я рассмеялась.
— Ну же, плохой парень. Пойдём.

Я в рекордные сроки отключила звуковую систему, погасила свет и заперла здание. Через пять минут мы с Тайлером уже мчались через парковку, держась за руки, насколько позволяли мои каблуки.
— Ко мне или к тебе? — спросила я, задыхаясь от смеха.
— Ко мне, — ответил он. — У меня в номере по соседству живёт тип, которого надо бы поставить на место.
— Что?! — я вскрикнула, когда он открыл передо мной дверцу своего внедорожника. — Мы же не собираемся звать соседей, верно?
— Нет. — Он закрыл за мной дверь и обошёл машину, чтобы сесть за руль. — Только ты и я. Но если он нас услышит, я не расстроюсь.
Тайлер нёсся по дороге так, что я не понимаю, как нас вообще не остановили. Мне даже пришлось закрыть глаза — я была уверена, что он проскочит на красный. Когда мы, наконец, добрались до отеля, он просто оставил машину на парковке у входа — с ключами в замке зажигания, хотя поблизости вообще никого не было. Потом схватил меня за руку и, ни секунды не замедляясь, повлёк через холл к лифтам.
Двери лифта открылись сразу, и он рывком втянул меня внутрь, с яростью нажимая кнопку «Закрыть двери». Как только они сомкнулись, оставив нас наедине, он развернулся и прижал свои губы к моим.
Этот поцелуй выбил из меня дыхание. Его руки обхватили меня крепко, прижимая к стенке кабины, а губы безжалостно захватили мои. Когда лифт издал сигнал и двери снова раскрылись, он схватил меня за руку и потащил по коридору своими длиннющими ногами, а я, запыхавшаяся и смеющаяся, едва поспевала на своих куда более коротких.
Я уже так далеко зашла, что пути назад просто не видела.
Тайлер возился с картой-ключом, но, когда зелёный индикатор наконец вспыхнул, он рывком распахнул дверь, втолкнул меня внутрь и захлопнул её. Я едва услышала звук защелки, как он уже подхватил меня на руки и понёс к кровати.
Шторы были плотно задернуты, а свет горел только на одной из прикроватных тумбочек, мягко освещая его тёмные, голодные глаза. Он швырнул меня на покрывало и принялся раздеваться — сначала сбросил пиджак.
Я поднялась на локти и наблюдала, как он рывком сдёрнул галстук, выдернул рубашку из джинсов и принялся расстёгивать пуговицы, избавляясь от обуви, носков и ремня. Всё это заняло у него от силы десять секунд. Наконец он скинул рубашку и, перехватив нижний край футболки, сорвал её через голову.