Она цокнула языком.
— Я не писала их за тебя. Я просто помогала тебе упорядочить мысли.
— Ага, конечно. По-моему, это было больше, чем просто «упорядочить». Школа вообще была не моим коньком. Надеюсь, наш ребёнок унаследовал твой ум.
Чёрт.
Что я только что сказал? Наш ребёнок? Господи, какого хрена? Я никогда даже не думал о чём-то подобном, не то что вслух произносил.
Эйприл замерла.
— Прости, — пробормотал я. — Это было странно. Не знаю, почему я это сказал.
— Всё нормально, — тихо ответила она.
Но после этого она притихла. Я чувствовал, что чем-то её задел. Мы досмотрели ещё несколько эпизодов, пока она наконец не выключила телевизор и не повернулась ко мне лицом.
— Мне кажется, я должна тебе кое-что сказать, — начала она, теребя пуговицу на моей рубашке.
— Хорошо.
Она опустила взгляд на мою грудь, словно избегая встречаться глазами.
— Я… Я не рассказала тебе в тот вечер, когда мы говорили об… усыновлении, потому что это было слишком много сразу, но… — она глубоко вдохнула. — Недавно я связалась с родителями.
— С… мамой?
В горле встал ком. Сердце гулко застучало в ушах. Она подняла на меня взгляд.
— С людьми, которые усыновили нашего сына.
— О, — у меня сжался желудок. — Зачем?
— Я хочу встретиться с ним.
Грудь сдавило. Я чувствовал, как жар поднимается к лицу, а плед вдруг стал слишком горячим.
— Хочешь?
— Да.
Я не знал, что сказать.
— Если ты не хочешь. — сказала она.
— Я не хочу, — признался я, понимая, что лучше быть честным. — Прости, если это звучит как-то по-мудацки. Просто... Это никогда не было тем, чего я хотел. Особенно сейчас, когда моё имя ассоциируется с провалом в высшей лиге. Мальчику будет просто стыдно. СМИ накинутся, устроят цирк. Моя жизнь снова перевернётся вверх дном... А я только начал возвращаться в норму.
Эйприл кивнула.
— Я понимаю. И это правда не имеет к тебе никакого отношения. Но для меня... Я думаю, это важный шаг, чтобы наконец смириться с тем, что я отдала его. Я чувствую, что это поможет мне стать более открытой в будущем. И... — Её глаза вдруг наполнились слезами. — Часть меня просто хочет увидеть, каким человеком он вырос. Я всё ещё люблю его. Всегда любила. Это вообще имеет смысл?
— Конечно, — ответил я, заставляя себя вести себя так, как поступил бы человек, которым я хотел быть. Мне самому совершенно не хотелось встречаться с моим биологическим сыном, но если она этого хотела... я мог её поддержать. — Если это поможет тебе почувствовать себя лучше, я думаю, ты должна сделать это.
— Правда? — удивлённо переспросила она.
— Конечно. Ты заслуживаешь этого покоя. И он заслуживает знать женщину, которая так сильно его любила, что отказалась от него, потому что понимала — это лучшее, что она могла для него сделать.
Она закрыла глаза и кивнула.
— Это и правда было лучшим решением. Я знаю, что было. И дело не в том, что я его жалею. Мне просто нужно принять этот выбор. Гордиться им. Не стыдиться. И перестать чувствовать, что я не заслуживаю семью в будущем только потому, что когда-то отдала своего ребёнка.
Меня сдавило в груди, слышать, как она говорит это.
— Ты заслуживаешь. Ты такая чёртовски смелая. Ты хоть понимаешь это?
Она открыла глаза и слабо улыбнулась.
— Спасибо. Или нет... Знаешь, я правда чувствую себя смелой.
— Вот и хорошо. — Я сделал паузу. — Так когда это должно произойти?
— Я не знаю. Пока не получила ответа. Возможно, вообще не получу. Если он не захочет со мной встречаться.
— Ты справишься с этим?
Она вздохнула.
— Да. Я надеюсь на другой ответ, но если нет... Я справлюсь.
— И всё равно сможешь обрести покой и двигаться дальше?
— Да.
— Хорошо.
Я притянул её к себе, обняв крепко, словно хотел защитить её от всего. В животе у меня всё ещё был неприятный холодок, но в этот раз я напомнил себе, что это не обо мне. Это вообще не было обо мне. Это то, что она должна сделать для себя. И она не просила от меня ничего... снова.
Меньшее, что я мог сделать сейчас — быть рядом.
Даже если это «рядом» — на безопасной дистанции.
На тренировке в среду я провёл с Чипом Карсвеллом целый час, работая над его техникой подачи и броском для выбивания бегуна. Он определённо был самым талантливым подающим в команде, но среди ребят нашлись ещё несколько, которые кидали довольно неплохо. После тренировки Дэвид подошёл ко мне с предложением.
— Некоторые парни спрашивают, — сказал он, когда тренировка закончилась. — После того, как они увидели, как ты работаешь с Карсвеллом, хотят, чтобы ты и с ними позанимался. Я уверен, им бы пошло на пользу то, что ты объясняешь по технике. У нас с тех пор, как отец ушёл на пенсию, толком не было тренера по подачам, который так глубоко вникал бы в механику.