— Именно поэтому хорошо, что у него есть ты, — мягко сказала Хлоя. — А скоро он поймёт, что у него есть и вся семья Сойеров. Мы ведь идём комплектом.
Это заставило меня улыбнуться.
— Да.
— Эй, давай соберёмся вместе на выходных? Можем встретиться у Сильвии или даже у мамы с папой на воскресный ужин. Ты же пропустила его на прошлой неделе.
— Я была занята, — ответила я.
Она рассмеялась.
— Да, я знаю, чем ты была занята. Но теперь, когда он остаётся здесь, вы можете перестать цепляться за каждую минуту вместе. Можете и с нами время провести.
— Думаю, это хорошая идея.
— Отлично. И не переживай из-за этой идиотской новости. Это скоро забудется, а Бетани Блумфарт переключится на очередную фальшивую сенсацию.
— Спасибо. Я это ценю. И я была немного резка с мамой. Позвоню ей, извинюсь.
После звонка Хлои я позвонила маме и спросила, могу ли я привести Тайлера на семейный ужин в воскресенье.
— Конечно, дорогая, — радостно ответила она. — Твои друзья всегда здесь желанные гости.
Я глубоко вдохнула.
— Мам, мне нужно тебя кое-что спросить. Ты когда-нибудь рассказывала папе о ребёнке и усыновлении?
Она замолчала.
— Да. Прости, если это было нарушением доверия, но я чувствовала, что не могу скрывать это от него. К тому же, мне было тяжело — видеть, как ты страдаешь. Это был и наш внук, и мне тоже нужно было его оплакать.
У меня сжалось горло.
— Я понимаю.
— Если тебя это утешит, он был очень понимающим. Он хотел уважать твою приватность, поэтому никогда не упоминал об этом, но он знал и был тобой горд.
Я с трудом сдерживала слёзы.
— Спасибо, мама.
— Можно ли мне сказать ему, что ты теперь в курсе?
— Конечно, — прошептала я, чувствуя странное облегчение. — Я недавно рассказала об этом Мэг, Хлое и Фрэнни.
— Правда? — удивилась она.
— Да. Мой терапевт посоветовал быть более открытой, начиная с тех, кому я доверяю. А кому я могу доверять больше, чем семье?
— Это замечательно, дорогая. Я так рада слышать это.
Я подумала о том, чтобы рассказать ей о письме, которое я отправила приёмным родителям, но решила повременить.
— Мне пора, мама. Я уже опаздываю на работу.
— Хорошо, милая. Я рада, что ты позвонила.
Мы попрощались, и я начала искать свою сумку.
И тут мой взгляд упал на стопку почты, которую я бросила на стол.
Мурашки пробежали по коже, когда я заметила верхний конверт. Он был адресован мне, и почерк на нём был аккуратный, с чёрными завитками. Я подняла его, уже зная, что это, ещё до того, как проверила обратный адрес.
Мои руки задрожали, ноги ослабли, и я села на стул. Задержав дыхание, я аккуратно подцепила край конверта пальцем и разорвала его.
Изнутри выпала фотография.
Я ахнула.
Он был в бейсбольной форме. С фирменной улыбкой Тайлера и моими ямочками. Тёмные глаза Тайлера, торчащие уши Сойеров из-под кепки. Высокий, долговязый, с руками, которые казались слишком большими для его тела — точь-в-точь Тайлер в том возрасте.
Слёзы потекли по моим щекам, но я улыбалась.
Наконец, с дрожащими пальцами, я развернула письмо.
Дорогая Эйприл,
Спасибо большое, что связались со мной. Я часто думала о вас за эти годы и рада услышать, что у вас всё хорошо. Чип очень хочет с вами встретиться.
Я прижала руку к животу и позволила себе несколько всхлипов — от облегчения. От радости. От предвкушения.
Прошу прощения за задержку с ответом — мы переехали в Мичиган в прошлом году, поэтому ваше письмо не сразу до меня дошло. Но на самом деле мы живём совсем рядом друг с другом, как вы увидите по обратному адресу.
Я быстро проверила адрес и, к своему изумлению, поняла, что семья не просто переехала из Огайо в Мичиган — они поселились всего в пятнадцати милях от меня. Голова закружилась... Могла ли я уже видеть своего сына и даже не знать об этом?
Это были тяжёлые пару лет для нас: в прошлом году мы внезапно потеряли моего мужа Чака из-за сердечного приступа. Мы переехали сюда, чтобы быть ближе к моей матери. Потеря Чака была для нас огромным ударом, особенно для Чипа, который был очень близок с отцом и теперь чувствует большую ответственность быть мужчиной в доме (мы усыновили девочку спустя несколько лет после Чипа).
Мы всегда открыто говорили с Чипом и Сесили о том, что они были усыновлены. Сесили (ей сейчас двенадцать) даже поддерживает тёплые отношения со своей биологической мамой — что-то вроде связи с тётей или старшей кузиной. Чип же, как мне казалось, никогда не задавал много вопросов о своих биологических родителях (думаю, мальчики менее любопытны, чем девочки), но он явно заинтересовался, когда я рассказала, что получила письмо от вас. Узнав, что вы хотите с ним встретиться, он немного подумал, а потом спросил, как я к этому отношусь. Такой он человек — внимательный и чуткий к чувствам других.