— Что там у тебя, Комар?
— Веду вот. На двух машинах куда-то кроют! Неизвестные.
Трое подошли совсем близко. И вдруг один из них, вглядевшись в человека под конвоем, бросился к нему с радостно распростертыми руками:
— Василий Иванович! Родненький, да каким же ты образом к нам попал?
— Как видишь, под конвоем. Твои орлы?
— Отставить конвой! — скомандовал лейтенант и сконфуженно отошел в сторону.
Вскоре Соколич и его спутники очутились во временной партизанской стоянке. Тут не было ни землянок, ни шалашей. В густом сосняке стояло несколько телег. Горел костер, возле которого хлопотало несколько человек, готовя ужин. Люди разместились на охапках сена, соломы, застланных постилками, шинелями.
— Ну так рассказывай, как оно и что там делается у нас, армия где теперь?
— Да я давно уже оттуда, что мне рассказывать!
— А мы и еще давней, как своих оставили… Так вот и живем. Ущипнем фашиста и в лес! А новостей в лесу, сам знаешь, не много, на то он и лес темный…— не то с легкой иронией, не то с грустью проговорил хозяин стоянки, так радостно встретивший Соколича Это был Платон Пилипович Капуша, председатель райисполкома. Фамилия никак не вязалась с характером этого человека, живого, подвижного. Он и прежде, до войны, никогда не засиживался в районе, почти все время проводил в селах, в колхозах, знал наперечет сельских работников, их хорошие качества и недостатки, не давал спуску лежебокам. И тот, кто в чем-то провинился или делал какую-нибудь промашку, чувствовал себя очень неловко, когда ему говорили:
— Подожди, подожди! Вот уж явится Капуша, он раскопает все твои авантюры, он до всего докопается.
Была у Капуши и одна слабость: он очень любил хорошо поесть, любил и угостить. Об этом он не забывал никогда, как бы ни был занят делами. И от всей его коренастой, как из дуба сбитой, фигуры веяло всегда таким здоровьем, такой жизнерадостностью, что самые мрачные люди сразу заражались его весельем, его всегдашним оптимизмом.
Его слабость пытались использовать некоторые работники. И вот приготовит какой-нибудь председатель колхоза хороший обед, чтобы немножко задобрить неугомонного начальника,— может, он и не обратит внимания на дырявый хлев, на растрепанную крышу гумна, на худых коней. Подъезжает деликатно:
— Не перекусили бы немножко с дороги, пока колхозники соберутся?
— А что там у тебя? — хитро переспрашивает Капуша.
— Женка драников напекла, со сметаной. Да колбаска жареная, только-только кабанчика освежевали.
И перебьет вдруг Капуша:
— Ты ко мне на кабанчике не подъезжай! Не буду есть твоих драников. И колхозников мне не собирай. Я сам по хатам пройду, посмотрю, как они живут под твоим руководством.
И посмотрит, и расспросит, и посоветует. А потом и до председателя колхоза доберется:
— Нет… Не есть мне с тобой твоих драников и колбасы твоей не попробовать.
И уже строго:
— Придется тебе, не иначе, попробовать моих драников в районе.
— Как же это вы отважились на танки пойти? — спросил Василий Иванович.
— Да что тут хитрого? Он, фашист, пришел сюда непрошеный, да еще тебя за горло берет. Законная вещь — дать ему по затылку, чтобы понял, что не туда попал. Облюбовали они, видишь ли, эту дорогу и целыми колоннами поперли по ней… А району опустошение: берут, что ни увидят, тащат у крестьян все, что только могут… Тут и ночлеги, и постои, и давай им лошадей, свиней! Давай и давай! Только давай, о другом и не думают. Ну, и решили мы немного отучить их. Группа у меня неплохая: коммунисты, комсомольцы и военные из окруженцев, вон Комар еще под Минском их танки поджигал! Вот и подобрали мы местечко, там они, немцы, попадают, как в нерет, очень не развернешься. Мы их и поджарили немного!
До поздней ночи шла у костра беседа. И впервые за все дни своего скитания люди из группы Соколича хорошо выспались, отдохнули. И было чувство: твердая и надежная под ногами своя земля и еще тверже и надежней советские люди, которые не склонились перед врагом, которых боятся фашисты.
Утром, передав Капуше партийные поручения для других партизанских групп, действовавших в районе, и договорившись о связи, Соколич двинулся дальше.
12
«Эмка» с тремя «пограничниками» мчалась на восток. Она Держалась больших фронтовых дорог, пристраивалась временами в хвост какой-нибудь автоколонны, чтобы избежать лишних хлопот при встрече с контрольным постом. На нее никто не обращал особого внимания, мало ли машин ходило по дорогам. Правда, три «пограничника» сменили уже свою форму и были в обычном пехотном обмундировании.