– Фред, ты что творишь? – крикнул расположившийся в кресле Ли. У Джорджа, обнимавшего Анджелину, просто не было слов.
– Прости, Гарри! – пролепетал лже-Фред, опуская подушку.
– Ненормальная! – истерично завопила из-за спины Рона лже-Гермиона. – Брось подушку немедленно!
– Размечтался! – прошипела Гермиона. – Рон, немедленно отойди!
– Не отойду.
– Только без рук!
С самым что ни на есть угрожающим выражением веснушчатого лица Фред Уизли с валиком наперевес надвигался на собственных братьев. Испугавшись за родных, Джордж отстранился от Анджелины и вскочил с места, незаметно приближаясь к бушевавшему лже-Фреду. Гарри в целях сохранения геройской жизни отполз в сторону от эпицентра боевых действий, попутно разыскивая на полу очки. Рон же, не дрогнув, остался стоять на месте, раскинув руки в стороны и тем самым защищая лже-Гермиону. В любое другое время Гермиона бы только умилилась подобной отваге и преданности, но не сегодня, не сейчас и не при подобных обстоятельствах.
Ею владели злость и азарт. Владели настолько, что затмили все мысли о логичности ее поведения В самом деле, Фред Уизли, угрожающий отколошматить Гермиону Грейнджер диванной подушкой – это нечто выходящее за все рамки разумности.
Видимо, сии размышления посетили Фреда раньше, чем Гермиону. Выглянув из-за спины младшего братца, он пробормотал:
– Не позорь меня и немедленно прекрати.
– Размечтался!
Удар подушки пришелся на плечо Рона. Тот поморщился, но с места не сдвинулся. В отличие от Гермионы, Фред подобную преданность оценил и умилился настолько, что решил тут же прекратить мучения брата.
– Давай поговорим, как разумные люди, – принялся увещевать разъяренную Гермиону Фред, правда, пока что не покидавший свою выгодную позицию за спиной Рона. – Ну, или представим, что мы – разумные люди.
– Я не желаю с тобой разговаривать после всего, что ты натворил! – визжал лже-Фред.
– Так ничего плохого не было, – недоуменно воскликнула лже-Гермиона.
– Я не беременна, осел веснушчатый! И уж тем более от тебя!
Гермиона замахнулась подушкой, и тут же стоявший за ее спиной Джордж выхватил ее из рук близнеца. По инерции девушка закончила маневр и осознала, что снаряд уже исчез. Оглянувшись, она увидела улепетывавшего прочь к спальням Джорджа. Этим воспользовался Фред, тут же выскочивший из-за спины брата.
– Не уйдешь! – заорал лже-Фред, кинувшись следом за лже-Гермионой.
Фред было направился к женским спальням, в прошлый раз послужившим ему прекрасным укрытием, но сегодня удача была не на его стороне – Гермиона ловко перекрыла ему путь.
– Гермиона, послушай…
– Я тебя и голыми руками побить сумею! – прошипела девушка. – Благо, кулаки у тебя что надо.
– Девушек не бьют!
– А ты не девушка, придурок!
– Я готов извиниться… – Выставив перед собой руки в качестве барьера, Фред пятился задом к выходу из Общей гостиной. – В самом деле, готов. Это всего лишь неудачная шутка, я не подумал, что тебе может быть обидно…
– Да тебе вообще несвойственно думать!
– Судя по твоему виду, ты тоже умом не блещешь в определенные жизненные периоды! – не остался в долгу разозлившийся Фред.
Но, в отличие от Гермионы, Фред остывал быстро, не копя в себе злобу. Сейчас это качество пригодилось ему в ведении переговоров.
– Гермиона, да, я осел, а ты дура, так что давай остановимся и спокойно поговорим…
– Раньше надо было говорить, – процедил лже-Фред, тесня лже-Гермиону к портретному проему.
– Не делай того, о чем можешь пожалеть, – попробовал отшутиться парень.
– Самому себе бы это вовремя сказал, тогда бы ничего не было!
– А я даже рад, что так вышло! – вновь разозлился Фред. – Иначе я бы так и не узнал, какая ты на самом деле истеричка!
– Что?! – взвизгнула Гермиона.
Их перепалка и так привлекла много ненужного внимания. Рон, схватив подушку, собирался спешить на помощь, но вид взбешенного лже-Фреда его пугал и останавливал от столь необдуманного шага.
– Ладно, насчет истерички я погорячился, – тут же исправился Фред. – Но, серьезно, раздуть такую ссору из-за простой шутки… Еще немного, и я полностью уверюсь в твоей беременности.
Гермиона внезапно остановилась, словно натолкнувшись на невидимую стену. Оба прерывисто вздохнули. Фред, обрадованный тем, что Гермиона вроде бы успокоилась, невольно сделал шаг ей навстречу.
– Тебе конец, – обманчиво спокойно сообщила Гермиона.
В этот же момент она набросилась на Фреда, и парочка вывалилась в открытый проем в коридор, где собралась толпа, атакующая волшебную тыкву.
– Гермиона, да постой же ты! Прости меня! Ай! Только не бей! Стой! Подожди!
– Это были две самые худшие недели в моей жизни! – по лицу лже-Фреда бежали злые слезы. – Я целовалась с девушкой, черт бы тебя побрал! Я видела столько голых мужских задниц в раздевалках, что почти ослепла! Я участвовала в ваших дурацких шутках вместе с Джорджем и Ли! Я, фестрал меня раздери, была парнем! Парнем! Самым ужасным парнем на свете! Я была вынуждена выслушивать сплетни о том, когда, с кем и сколько раз я спала! Я устала, Фред! Я ус-та-ла! – Девушка обессилено била Фреда в грудь.
– Знаешь, мне тоже не слишком приятно было в твоем теле находиться! – отбивался Фред, тщетно пытаясь сбросить Гермиону. – Я уж молчу о том, что ты вытворяла со мной!
– Но я же извинилась!
– Я, как бы, тоже извинился, если ты еще этого не заметила!
Разгоряченное ссорой дыхание юноши и девушки смешалось. Гермиона близко наклонилась к Фреду, в драке ударившись лбом о его лоб. Фред же момент упускать не собирался. Он намеревался перевернуть Гермиону, тем самым сбросив ее с себя, но в этот самый момент, когда он попытался подняться, их губы случайно соприкоснулись.
В тот же момент лже-Фред потрясенно уставился на лже-Гермиону, и та воспользовалась случаем подмять парня под себя. Наклонившись над Гермионой, Фред поцеловал ее, пробормотав:
– Давно уже надо было это сделать.
Толпа, наблюдавшая за ссорой, заулюлюкала, кто-то аплодировал слившейся в поцелуе парочке. Рон, решившийся, наконец, вмешаться в драку, застыл на пороге, наблюдая за братом и подругой и сжимая ставшую бесполезной подушку. Гермиона хотела оттолкнуть парня, но тот, прикрыв глаза и властно прижав девушку к полу, продолжал целовать ее слегка припухшие губы. В какой-то момент все странно изменилось. Приоткрыв глаза, Фред обнаружил, что придавлен к полу взъерошенной Гермионой, чьи спутанные волосы закрывают его лицо, а карие глаза, словно затуманенные дымкой, не отрывают от него взгляда.
– Так, значит, было достаточно одного поцелуя? – потрясенно пробормотала Гермиона, ощупывая свое лицо. – Господи, если бы я это знала раньше!
– Если бы ты знала это раньше, – поддразнил Фред, касаясь кончиками пальцев ее щеки, – то уже была бы и вправду беременна от меня. Ведь мы бы, я так понимаю, на поцелуях бы не остановились, раз ты так интересовалась моим телом.
Прежде чем Гермиона успела осознать сказанное, Фред уже вскочил на ноги и припустил прочь по коридору. Гермиона, послав к черту все условности и морали поведения, выхватила у Рона подушку и погналась следом за своим обидчиком, вопя на всю школу:
– Я убью тебя, Фредерик Уизли!
Хогвартс продолжал праздновать Хэллоуин.