– Мы идем к мадам Помфри, и точка, – припечатала девушка. – Изволь вести себя как девушка и, умоляю, не ломай каблуки на моих туфлях.
– Сама бы попробовала походить так! – возмутился, спотыкаясь, Фред. – Хотя кому я это говорю…
– Вот именно, – сердито отозвался лже-Фред.
Общая гостиная с интересом наблюдала за исчезнувшей в дверном проеме парочкой. Сказать, что видеть вместе столь неподходящих друг другу людей было странно – не сказать ничего. Лаванда и Парвати тут же принялись обсуждать вероятность того, что староста и один из шутников Уизли встречаются.
Минуя бродивших стайками первокурсников, еще не совсем сориентировавшихся в школьных переходах, Фред и Гермиона пришли к больничному крылу. Мадам Пофмри, как и ожидалось, находилась на своем посту, который никогда не покидала. Она удивленно взглянула на ворвавшихся в пустое помещение учеников Гриффиндора.
– Доброе утро, – вежливо поприветствовал даму лже-Фред.
– Какое оно, к черту, доброе? – выругалась лже-Гермиона.
– Не обращайте на него внимания, – отмахнулся лже-Фред. – Мадам Пофмри, нам нужна ваша помощь.
– Что произошло? – спросила школьная медсестра, доставая волшебную палочку.
– Понимаете, мы… мы поменялись телами.
– Обычное дело, не правда ли? – съехидничал Фред, теребя себя за косичку. – Черт, непривычно-то как… Длинные волосы… Чувствую себя Биллом.
– Да замолчишь ты или нет? – возмутилась Гермиона, глядя, как медсестра внимательно водит между ними волшебной палочкой. – Мадам Помфри, вы нам поможете?
Женщина, сделав еще несколько движений волшебной палочкой, покачала головой.
– Прошу прощения, но здесь я бессильна. Это не травма от заклинания, не отравление зельем или что-либо подобное. Скорее, вы под влиянием древней магии. А здесь, к сожалению, я ничем не могу вам помочь.
– Прекрасно, – едко прокомментировал ситуацию Фред, за что тут же получил подзатыльник от Гермионы. – А ты мазохистка, Грейнджер – саму себя калечишь.
– Отлично, в следующий раз буду бить саму себя, – вскинулась девушка.
– Я бы на это посмотрел, – хмыкнул Фред.
Их прервал раздавшийся звонок на урок. Забегавшись со странным происшествием, они совсем забыли об уроках. И если для Фреда прогулять занятия не составляло труда, то для Гермионы подобный проступок приравнивался смертному греху.
– Все равно спасибо, мадам Помфри, – поблагодарил медсестру лже-Фред, утаскивая за собой лже-Гермиону. – Мы что-нибудь придумаем.
– Я свяжусь с целителями из Мунго, – пообещала мадам Помфри. – Надеюсь, они смогут вам помочь.
– Я тоже на это надеюсь, – пробормотал Фред, снова ведомый Гермионой. Он всего лишь полчаса проходил на каблуках, причем не особенно высоких, а уже не чувствовал ног. Быть девушкой не так-то просто.
– Значит, так, – наставляла Фреда Гермиона, пока они шагали по коридору. – Ты сейчас отправляешься на трансфигурацию и садишься с Гарри и Роном. Садишься и молчишь, ясно тебе? Только вздумай что-нибудь сказать или устроить глупую шуточку! – Фред при этих словах мечтательно ухмыльнулся. – Я же пойду на твой урок. Какой он у тебя, кстати?
– Нашла что спросить, – фыркнул парень.
– О, ну конечно. Придется самой разыскивать твой кабинет. Ладно, с этим я справлюсь. Встретимся после уроков в Общей гостиной.
С этими словами Гермиона покинула Фреда. Тот, с полминуты посмотрев ей вслед, пробормотал себе под нос:
– Так я и пошел на твои уроки, Грейнджер.
В тот же момент Гермиона в его обличие послала в него заклинание Ускорения, и парень волей-неволей припустил по коридору к кабинету трансфигурации.
Профессор Макгонагалл смерила влетевшую на порог класса Гермиону сердитым взглядом. Обычно ее лучшая ученица не опаздывала на уроки, в отличие от сегодняшнего утра. Впрочем, в этот день у Минервы Макгонагалл было прекрасное настроение, и она ограничилась тем, что сняла пять баллов с Гриффиндора за опоздание – в целях профилактики – и попросила запыхавшуюся Гермиону занять свое место.
Пошатываясь, лже-Гермиона прошествовала к парте, за которой ее дожидались Гарри и Рон, уселась рядом с ними, сложила руки на столешнице и уложила на них голову, намереваясь поспать. Сверх меры удивленные поведением подруги, Гарри и Рон – каждый со своей стороны – принялись подталкивать Гермиону.
– Я спать хочу! – простонал Фред, не обращая внимания на потуги брата и его приятеля разбудить его.
– Может, ты и не выспалась, Гермиона, – обиженно заявил Рон, – но я еще хочу сдать С.О.В., так что будь добра конспектировать все, чтобы потом я мог это у тебя списать.
– Мне бы самому списать у кого-нибудь, – сонно пробормотал Фред.
Гарри и Рон переглянулись и с удвоенным усердием продолжили тормошить Гермиону. Однако поднять ее смог только заданный профессором Макгонагалл вопрос.
– Я… я не знаю, – с чистой совестью объявил Фред.
Брови профессора Макгонагалл удивленно приподнялись. Дама сняла с Гриффиндора еще пять очков, весьма удивленная отсутствием обычного старания у Гермионы. Поняв, что поспать ему не удастся, Фред принялся разрисовывать свой пергамент, время от времени делая в нем какие-то заметки. Тему, которую рассказывала Макгонагалл на уроке, они уже проходили в бытность Фреда на пятом курсе, и при желании (при очень большом желании) он бы мог с легкостью ответить на любой вопрос преподавателя. Но сегодня он был слишком злым, слишком усталым и слишком не-в-себе, чтобы прилежно учиться, как и полагается девчонке, в теле которой он оказался в этот злополучный день.
За трансфигурацией последовали травология и заклинания, на которых Фред не пожелал проявить свои таланты, отшлифованные разработкой Забастовочных завтраков. Вместо этого он исподтишка заколдовал Симуса, оглушил Малфоя и наколдовал перед Роном огромного паука. Травология была сорвана из-за истерики Рона, а заклинания – из-за гневных воплей Малфоя «Найду и придушу».
Словом, Фред в этот день был весьма доволен собой.
Гарри и Рон не узнавали Гермиону Джин Грейнджер и недоуменно на нее косились. У Рона все еще дергался левый глаз после встречи с пауком. Лаванда, к которой под действием заклинания приставал Симус, побила парня школьной сумкой с учебниками. Дину, бросившемуся на помощь, тоже досталось.
День Гермионы прошел куда насыщеннее – она узнала столько нового, что от переполнявших ее эмоций девушку в облике парня слегка пошатывало. Нет, она была, конечно, умной ведьмой, но зельеварение седьмого курса под руководством Снейпа выжало из нее все соки. Пожалуй, впервые в жизни Гермиона ощутила себя Роном Уизли.
Джордж и Ли все время косились на нее, но девушка не слушала их попыток завязать разговор, с головой уйдя в учебу, что насторожило парней. На их памяти Фред Уизли еще никогда так себя не вел.
Сразу после уроков Гермиона поспешила в Большой зал. Не увидев за столом Фреда, она было разозлилась, но тут же вспомнила, что у седьмого курса уроки заканчиваются позже.
– Наверняка Гарри и Рон уже пообедали, а, значит, и Фред с ними, – логично размышляла Гермиона, накладывая в тарелку картофельное пюре.
– Ты же ненавидишь картофельное пюре! – раздался рядом с Гермионой голос Джорджа.
– Глупости какие, – отмахнулась Гермиона, щедро поливая блюдо соусом.
– С тобой определенно что-то творится сегодня, – глубокомысленно заметил Джордж. – Сначала затащил Гермиону на глазах у всей Общей гостиной в нашу спальню, и кто знает, чем вы там все эти полчаса занимались. Потом ты ей заплетал косички и, наконец, снова куда-то за собой утащил. Я не понимаю, Фред, ты что, влюбился в нее?
От неожиданности Гермиона поперхнулась картошкой, и Ли усердно отколошматил ее кулаками по спине. Смаргивая невольно выступившие на глазах слезы, Гермиона поблагодарила приятеля близнецов.
– С ума сошел? – копируя грубоватую манеру Фреда, спросила Гермиона. – Сдалась мне эта зануда. Мне просто нужно было кое-что с ней обсудить… Насчет Раздражающего порошка, – нашлась девушка.