– О Боже, малышка! – простонал он, поднял ее голову и припал жадным поцелуем к ее губам.
Оторвавшись наконец от ее горячих губ, он прижал лицо Молли к своей пылающей груди и попытался прийти в себя.
Молли наслаждалась его мужским запахом и думала о том, что Лу прекрасен без рубашки. Жесткие черные волоски веером покрывали его грудь и сужались в линию, которая спускалась по животу и терялась в брюках. Его скульптурные плечи и спина были лишены растительности.
– Нам пора уйти с этой жары, – хрипло произнес Лу.
Молли довольно улыбнулась.
– Очень жарко, правда?
Лу запустил руку в ее волосы, поднял ее голову и снова запечатлел на губах девушки долгий страстный поцелуй.
– Да, жарко, – выдавил он.
– Жарко.
– Прости.
– Черт возьми, слезь с меня! Мне жарко.
Техасский Малыш грубо спихнул женщину с кровати, не обращая внимания на ее испуганный крик. Она больно ударилась об пол и скрючилась перед смятой постелью, закусив губу, чтобы не разрыдаться.
Малыш медленно сел, перебросил мускулистые ноги через край кровати и стал почесывать потную волосатую грудь.
В маленькой хижине было жарко. Ночь, накрывшая пыльный мексиканский городок Магдалена, не принесла облегчения.
Три дня назад, на закате, Малыш и его люди, направлявшиеся в Аризону, прибыли в Магдалену. На далекой окраине сонного городка, возле общественного колодца, женщина набирала в ведро воды. Женщина была симпатичная, молодая и фигуристая, ее гладкая смуглая кожа блестела словно атласная.
Почуяв опасность, женщина бросила ведро с водой и пустилась бежать. Малыш со смехом поскакал за ней, нагнал и посадил в седло перед собой.
Испуганная женщина закричала. Дома, в миле от колодца, ее ждали работяга муж и трое маленьких сыновей.
Малыш пришпорил мерина и поехал в пустыню Чиуауа. За ним следовали его приспешники. Когда они добрались до заброшенной хижины на вершине плато Преса, землю окутала тьма. Дав знак своим людям остановиться, Малыш поднялся по узкой извилистой тропе к хижине. Здесь, наверху, не было ни звука, если не считать криков ночных птиц и сдавленных рыданий испуганной женщины. У подножия плато, в пустыне, мигали огни Магдалены. Малыш спешился, стащил рыдающую женщину с лошади и подтащил к краю утеса.
Он поставил ее перед собой и сказал:
– Скажи, милая, ты видишь отсюда свой дом?
Дрожащая женщина всхлипнула и кивнула.
– Где он? Покажи, – приказал Малыш.
– В-вон там, – сказала женщина, показав на маленький домик на востоке поселка, где она готовила, убирала, жила и любила. – Умоляю, сеньор, отпустите меня домой.
– Конечно, я отпущу тебя домой.
– П-правда?
Он засмеялся и прижал се к себе.
– Завтра. Ты пойдешь домой завтра.
С этими словами он поднял ее на руки и отнес в темную хижину, оставив дверь приоткрытой. Не обращая внимания на крики пленницы, он сорвал с нее одежду. Женщина боролась изо всех сил.
– Маленькая мексиканская шлюшка, – восхищенно сказал он, сорвав с нее блузку. – Но черт возьми, ты так похожа на скво!
Он облапил смуглую грудь женщины и провел мозолистым пальцем по соску.
Женщина оттолкнула его руку.
– Я апачи! – крикнула она. – Мой брат – могущественный вождь Красный Закат!
– В самом деле? Большой брат продал тебя мексиканцам?
В ее глазах вспыхнуло негодование.
– Я замужем за хорошим смелым испанцем Гилберто Лопесом. Мой муж и брат убьют тебя за то, что ты сделал.
Малыш гадко расхохотался:
– Сначала им придется меня поймать!
Устав от болтовни, он схватил пленницу, сорвал с нее оставшуюся одежду, швырнул на кровать и изнасиловал.
И сейчас, три дня спустя, несчастная избитая женщина сидела нагая на полу у кровати, молча перенося боль. Она переживала этот кошмар в непосредственной близости от собственного дома, в естественном убежище, образованном в скалах. Ее жестокий тюремщик часто подводил ее к краю плато и заставлял смотреть на тех, кто входит и выходит из ее дома – на мужа, сыновей и обеспокоенных друзей, которые безуспешно ее искали. Однажды в жаркий полдень он вывел ее нагую из хижины, положил на большой валун и занялся с ней любовью, пока, далеко внизу, ее муж расхаживал по пыльному двору. Потом повернул ее спиной и продолжил свои издевательства.
– Посмотри на это, Гилберто! – крикнул он мужчине, который не мог его слышать. – Видишь, чем мы занимаемся? Бьюсь об заклад, ты не знаешь, что твоя маленькая женушка любит такую позу. Смотри, как ей нравится, Гилберто. Скажи ему, chica. Скажи, что тебе нравится.
Он снова отвел ее в хижину, где она сидела под замком большую часть времени. Там он заставлял ее проделывать с ним самые невероятные вещи. Через несколько часов после того, как он взял ее в плен, она поняла, что ей придется ублажать этого бородатого мужчину с отстреленной мочкой уха. Она делала все, о чем он просил, боясь, что он выполнит свою угрозу – отдаст ее на поругание остальным. Лучше терпеть насилие одного, чем еще пятерых.
Съежившись на полу возле кровати, Петра Лопес почувствовала руку на своем плече и подняла голову. Малыш смотрел на нее с улыбкой. Она послушно улыбнулась в ответ, хоть в душе ее кипела ненависть. Он усадил ее себе на колени и начал развлекаться, наслаждаясь ее мягкими ягодицами и тяжелыми грудями, которые подпрыгивали в такт его движениям.
Малыш знал, что надо отпустить эту женщину, помыться и ехать на север, в Аризону – искать Молли и свои деньги. Впрочем, ничто не мешает ему задержаться здесь еще на недельку. У этой индианки такие мягкие губы, такие крепкие смуглые ягодицы! К тому же его донимала жара.
Малыш заглянул в карие глаза пленницы и, вновь ощутив желание, прижал свое бородатое лицо к ее груди.
– Жарко!
Глава 23
Профессор Диксон дремал в своем любимом кресле, держа на коленях книгу, когда его разбудил девичий смех. Он поднял голову, отложил книгу и посмотрел на часы, которые достал из кармана. В этот момент к звонкому женскому хохоту примешался низкий мужской смех.
Лу и Молли поднимались на крыльцо. Профессор пошел к двери, собираясь пригласить их в дом, но услышал, как Молли сказала:
– Нет, Лу Тейлор, не надо целовать меня на крыльце!
– Тогда я поцелую тебя у крыльца, – весело отозвался Лу. Молли засмеялась.
Наступила тишина.
Улыбаясь, профессор вернулся в кресло. Опять смех и шепот. Наконец Лу сказал:
– Спокойной ночи, милая. И обещай, что увидишь меня во сне.
– Хорошо, Лу, обещаю.
В наступившей тишине было слышно, как Лу шагает по крыльцу. Несколько секунд спустя послышался звук лошадиных копыт – он уехал в ночь. Погруженная в свои мысли, она заметила профессора, лишь когда он ее окликнул.
– Как хорошо, что вы еще не в постели, – сказала она, торопливо входя в освещенную лампами гостиную. – Мне совсем не хочется спать, а вам?
Он улыбнулся.
– Тебе понравились танцы, милая?
– О да! – воскликнула Молли. Прижав руки к груди, она быстро закружилась на месте, потом упала на колени перед его креслом.
Он, сияя, смотрел на свою подопечную. Полудитя-полуженщина.
– Профессор, я никогда еще не проводила время так чудесно!
Она уселась на полу, скрестив ноги и разгладив пышные складки юбки.
– Я рад, девочка.
Молли вскинула руки и подняла с шеи тяжелую копну волос.
– Хотите, я вам что-то скажу? – спросила она и скрутила блестящие золотистые локоны в тугой шелковистый узел на макушке. – Я влюбилась в Лу Тейлора! – Она отпустила волосы, уперлась руками в пол позади себя и запрокинула голову. Волосы каскадом рассыпались по спине. – Должна ли я признаться ему в любви? Я начала говорить сегодня вечером, но он… – Она взглянула на профессора. – Если он меня не любит, я умру.