- Зайду позже, - я встаю и наклоняюсь, чтобы подарить ему еще один легкий поцелуй. - Отдыхай.
Выхожу из палаты и, прислонившись к стене, медленно сползаю по ней на пол. Я - самое настоящее зло. Все страдания Пита, боль Гейла - все из-за меня.
«Проживи ты хоть сотню жизней, все равно не заслужишь этого парня!» - эти слова Хеймитча пульсируют в моем мозгу, отдаваясь болью в сердце. Я не заслуживаю их обоих. Но Пит любит меня, несмотря ни на что. И если я оставлю его, ему станет еще больнее, чем после всех этих пыток.
- Любишь его? – только сейчас замечаю Гейла, стоящего напротив меня. Все время забываю о его способности очень тихо передвигаться.
Я молчу.
- Ты любишь его, Китнисс? - спрашивает Гейл снова.
Холод в его голосе заставляет меня съежиться. Хочется разрыдаться, накричать, что это не его дело. Но мой рот автоматически открывается, и я произношу:
- Люблю.
И тут я понимаю, как легко было произнести эти слова. Это мои чувства. Отпечаток встречи с Питом помог мне признать это. Я не успела запереть на замок привычной отстраненности то счастье и блаженство, которые я испытываю рядом с ним. Не успела нажать на кнопку «без чувств». Сейчас я - открытая книга.
- Прости, - одними губами произношу я, но Гейла уже нет рядом.
========== Глава 2 ==========
Словно в тумане я добираюсь до кабинета, где обычно проходят собрания. Меня раздирают смешанные чувства. Эйфория с одной стороны – Пит снова в безопасности. Чувство вины с другой – я причинила боль Гейлу. И возможно, отчасти, себе. Мы были вместе много лет. Вместе не в смысле романтических отношений - я в этом аспекте никогда никого не рассматривала. Друзья, напарники по охоте. Он научил меня многому. Но охота мне сейчас не нужна, и напарника я нашла в лице другого человека.
Уезжая на Квартальную бойню, я не планировала возвращаться, и не стала рушить надежд Гейла насчет развития наших отношений. Но я осталась жива, и он ждал, что я перестану играть в любовь с Питом. Но игра закончилась - она изначально была обречена на провал. Так распорядилась судьба: соединить сына пекаря и дочь охотника. Способы у нее не всегда честные по отношению к людям, и в итоге есть пострадавшие. Я в их числе. Я теряю друга. Мы уже не сможем вести себя так, как раньше, когда я была его Кискисс.
- Не думал, что тебя удастся так быстро оттуда вытащить, - усмехается Хеймитч, вырывая меня из моих размышлений.
- Меня прогнали, - я присаживаюсь в кресло. – Что за срочность?
- Не имею понятия, – разводит руками ментор.
Постепенно подтягиваются остальные: Плутарх, Крессида, Боггс, Финник и Гейл. Последний садится напротив, но на меня не смотрит. Он обижен, зол, ему больно.
В помещении стоит гробовая тишина. Это угнетает еще больше. Я начинаю ритмично постукивать по столу ногтями, точнее тем, что от них осталось. От переизбытка нервов я практически до мяса их сгрызла.
Наконец, в кабинет входит Альма Койн, президент Тринадцатого Дистрикта.
В дистриктах обычно главой является мэр. Но Тринадцатый считает себя отдельным государством, поэтому во главе него стоит президент.
- Полагаю, у нас сегодня есть хорошие новости, - начинает женщина.
Хорошие новости? Она смеется? О хороших новостях не говорят столь холодным и безразличным голосом.
Я смотрю на Одэйра. Он явно очень нервничает. В руках веревка. Финник беспрестанно вяжет узлы, хотя сам смотрит в одну точку.
- Хоторн, доложите, - Койн впивается взглядом в Гейла.
- Да, президент, - кивает он. - Мы спасли всех, кроме Энобарии. Ей ввели какую-то дрянь, и она, можно сказать, сгнила заживо.
Хеймитч напрягается. Ему тяжело - он хорошо ее знал.
Тем временем, Гейл продолжает:
- Джоанна Мэйсон, дистрикт Семь. Энни Креста, дистрикт Четыре. Вения, Флавий и Октавия - команда подготовки Китнисс. Пит Мелларк.
Так вот в чем дело. Энни Креста, возлюбленная Финника. Я снова смотрю на него. У парня такой вид, словно он не рад. Не успев задуматься на эту тему, я вновь прислушиваюсь к словам Койн.
- У нас великолепные перспективы, господа, - она почти улыбается, чего я никогда не видела. И признаться честно, мне это совершенно не нравится.
- Много работы предстоит! – Крессида нервно ёрзает в кресле.
Эта женщина никогда не угомонится со своими интервью.
- Да, вы правы, - кивает Койн. – Все победители должны принять участие в съемках промо. Но естественно, основное внимание на Пита и Китнисс.
Имя Пита она произносит практически с нежностью. Я понимаю, именно он ей и необходим. Восстание уже обрело свое лицо. Ему нужен только голос, голос Пита. Меня недостаточно. Им нужно покалечить нас обоих.
- Я думаю, стоит провести съемки в Двенадцатом, - предлагает сохранявший молчание до этого момента Плутарх.
- А я считаю, что стоит, - я делаю небольшую паузу, чтобы успокоиться и не выразиться нецензурно, - стоит подождать, пока они придут в себя. Или из огня да в полымя? Некоторые еще не догадываются, что их дома и семей больше нет.
- Разумеется, солдат Эвердин. Спасенные пленники получат весь необходимый уход. Но это не значит, что у нас нет работы, – Койн окидывает меня ледяным взглядом. – В Восьмом сейчас очень неспокойно. Повстанцев становится с каждым днем все больше. И нам стоит поддержать эту динамику. Мы отправим туда отряд со съемочной группой и нашей Сойкой.
- Вы хотите отправить ее в дистрикт, где сейчас разворачиваются военные действия и гибнут люди? – спокойно спрашивает Хеймитч.
- С ней отправлюсь я и мои люди, – отвечает ему Боггс.
- Хорошо, я еду, – я пожимаю плечами.
- Нет. Могу поехать я. Снимем там необходимый материал, и можно смонтировать с речью Китнисс, - хотя Гейл и говорит обо мне, но по-прежнему не смотрит в мою сторону.
- Я не собираюсь фальсифицировать свое местонахождение, – возражаю я.
- Нет, она туда не поедет, - стоит на своем Хеймитч.
Да что происходит? Я не ребенок, в конце концов, чтобы меня так оберегали и вместо меня принимали решения.
Я уже собираюсь раскрыть рот, чтобы сказать, куда все могут пойти со своими мнениями, но тут же закрываю его под взглядом Хеймитча. Он едва заметно качает головой из стороны в сторону, пристально глядя мне в глаза.
И тут я все понимаю. Койн не нужен материал из Восьмого, так же, как и искалеченные бойцы дистрикта. Ей нужен подходящий момент, чтобы избавиться от меня. Голос восстания она заполучила, и во мне больше нет нужды. Спасение Пита - это переломный момент.
Могу поспорить, если я отправлюсь в Восьмой, то откуда-нибудь из-за угла выскочит наемник, и его целью будет попасть мне в сердце, ну или в голову.
Люди любят меня, и они возненавидят Капитолий. Мое убийство подстегнет их к борьбе.
И Пит. Моя смерть сломает его. Но он сделает все, чтобы отомстить за меня. И все заработает так, как того хочет Койн.
И что же мне делать? Сидеть здесь и трястись от страха? Или все же пойти на этот риск в надежде на то, что я ошибаюсь?
========== Глава 3 ==========
- Какого черта, Гейл! – я вылетаю из кабинета вслед за другом.
Он глубоко вздыхает и, наконец, смотрит мне в глаза:
- Что не так?
- Я сама могу о себе позаботиться!
- Ты так о себе позаботиться решила? Соглашаясь отправиться в пекло? – Гейл повышает голос.
Я молчу.
- Там война, Кискисс… - уже мягче произносит он.
Я вздрагиваю. Он назвал меня Кискисс. Гейл больше не злится?
- Я должна, - мой голос немного дрожит.
- Что и кому ты должна?
- Помочь людям.
- Ты и так помогла им. Ты зажгла в них надежду! Надежду на то, что Капитолий не всесилен, что даже эта глыба имеет слабые места.
- Какие слабые места? – из груди вырывается стон. – Это мы, как крысы, вынуждены прятаться в подземелье! И напомни - от кого мы прячемся?
- Перестань. Что ты еще можешь сделать? У тебя не хватит стрел на весь Капитолий! – он слегка встряхивает меня за плечи, словно таким образом я быстрее пойму.