Процветала преступность. В то же время, однако, миллионы мужчин и женщин имели начальное или даже среднее образование, получили профессиональную подготовку и приспособились к новому образу жизни.
Постепенно социальные трения и конфликты, вызванные потрясениями, стихли. После второй мировой войны достижения советской промышленности и армии задним числом отчасти даже оправдывали и насилие, и страдание, и кровь, и слезы. Тем не менее возможно — десятки лет я так и думаю, — что без этого насилия, крови и слез великая созидательная работа могла быть совершена намного более эффективно и с более благоприятными социальными, политическими и моральными последствиями. Как бы то ни было, изменение социальной структуры продолжается, причем ненасильственно. Год от года городское население растет теми же темпами, и процесс этот идет, несмотря на планирование и регулирование, своим ходом. В 30-х годах правительство вынуждено было силком загонять массы крестьян в города; в последнее десятилетие оно столкнулось с неконтролируемым наплывом людей из деревни в города; теперь оно старается сделать жизнь в деревнях более привлекательной, чтобы удержать людей в сельскохозяйственном производстве. Однако эта тенденция к оттоку народа из деревень, по-видимому, сохранится, и через 10—15 лет три четверти населения будут жить в городах.
Промышленные рабочие, составлявшие ничтожное меньшинство в 1917 году, теперь образуют самый большой социальный класс. В цехах и конторах работает ныне около 78 млн. человек, сразу после второй мировой войны — всего 27 млн. Свыше 50 млн. человек работает непосредственно в цехах, в строительстве, на транспорте, на предприятиях связи и в совхозах, остальные — в сфере обслуживания, из них 13 млн. — в области здравоохранения, образования и в научно-исследовательских учреждениях. Трудно четко определить количество рабочих и инженерно-технического персонала, с одной стороны, и конторских служащих — с другой, поскольку советская статистика не делает между ними различия (о социологическом значении этого мы поговорим позднее). Количество собственно рабочих составляет, по-видимому, 50—55 млн. человек.
Расслоение рабочего класса необычайно велико. Сталинская политика в области оплаты труда была основана на дифференциации заработной платы и поднимала рабочую аристократию над массой низкооплачиваемых рабочих средней квалификации и рабочих неквалифицированных. В определенной мере все это оправдывалось необходимостью стимулировать квалифицированных и дельных, однако разница в зарплате была слишком велика. Насколько — до сих пор окружено необыкновенной секретностью. С 30-х годов правительство не публиковало данных о национальной структуре заработной платы, и ученые довольствуются фрагментарными данными. В эпоху сталинизма велась яростная травля сторонников «мелкобуржуазной уравниловки»; однако она была менее эффективной, чем представлялось, и, уж во всяком случае, менее эффективной, чем травля политического инакомыслия.