Держу член и скольжу на него сверху. Он большой, хотя и не слишком длинный, сантиметров 17 всего, зато объем очень приятный. Заполняет мое влагалище полностью, так, что трётся об мягкие стеночки, вызывая во мне искорки наслаждения. Но это продолжается недолго: Толя протягивает ко мне руки, берет за бока, обнимает и кладет на себя. У него горячая влажная кожа, я трусь об неё твердыми сосками, это так приятно, но потом прижимаюсь сильнее, чтобы Егору стало удобнее.
Ощущаю, как что-то твердое входит в мою попку. Что это? Член? Но у него же, как у Толи, хотя и чуть тоньше, зато головка крупная, круглая, как шапочка гриба. Ах… как же сладенько, только… это не член, это язык. Давненько меня там так не ласкали. Как же хорошо… Волшебные прикосновения. То мягкие, словно бабочка крыльями проводит по нежной коже сфинктера, то твердые, и тогда язычок проталкивается внутрь, обильно смазывая поверхность слюной. Готовит меня, хороший мальчик.
Я люблю анал. Это приятно. Даже кончаю от него, хотя и не всегда. Если, конечно, партнер заранее приготовит меня к такому сексу, да и я тоже. Промыть себя там изнутри перед тем, как отдаться, – очень благоприятно сказывается на всем остальном. Чтобы не было разных некрасивых неожиданностей. В порно видела, каково это. Со мной, к счастью, не случалось никогда. Вот и сегодня нашла время, успела привести себя в порядок. Хочешь много нежного секса – будь чистоплотной. Моё правило жизни.
Егор, этот красавец, входит так, словно пытается своим членом разминировать поле и использует его вместо щупа, которым минеры отыскивают спрятанный в земле смертоносный металл. Он так медленно вползает в меня, что я нетерпеливо протягиваю руку, беру его клинок и ввожу в себя, расслабив сфинктер. Немножечко больно, но это в первые несколько секунд, а потом я снова улетаю.
Парни движутся во мне, как два мощных поршня. Толя гладит меня по рукам, проводя от запястий к плечам, проводит по шее, спускается на грудь… Мурашки бегут не переставая, я уже совсем плохо соображаю, но знаю одно: такое у меня впервые, хотя партнеров было предостаточно. Я точно не считала, на втором десятке сбилась. Но эти ребятки своё дело знают очень хорошо, поскольку их движения синхронны, как у двух спортсменов – прыгунов с трамплина. Там тоже надо вот так, одинаково практически, совершать развороты в воздухе, а потом входит в воду.
Они не спешат, они не лезут глубже, чем того требуют мои дырочки. Я полностью расслабилась, чтобы мальчикам было максимально комфортно во мне. Егору – особенно, ведь если зажаться, то, как мне сказал один парень после анала (я тогда была не слишком опытна) – «было ощущение, что у тебя там внутри рука, и она меня схватила за член».
Глава 3
– Сашка, да ты с ума сошла, что ли? – Из сладких воспоминаний меня буквально выдирает, словно гвоздодером, Линка. Вот муха противная. Такой момент испортила!
– Чего тебе?
– Ты вообще уже? – соседка крутит пальцем у виска.
– Что не так-то?
– Вынь руку из-под футболки, озабоченная! – недовольно говорит Линка и отворачивается.
Вот же блин! Я, пока вспоминала, запустила руку под резинку и стала поглаживать нежную горошинку соска. Ой…
– Извини, замечталась.
– Ночью надо мечтать, мордой к стенке, – говорит Линка.
– Завидуй молча, – с насмешкой отвечаю ей.
– Ой, а чему завидовать-то? – ёрничает она в ответ. – Что ты двум сразу дала? Куда, интересно? В рот и письку?
– И туда давала, Линочка, и в обе дырочки сразу, – сладко потягиваюсь я.
– Ну ты… слов нет!
– Называй хоть караваем, только в печку не клади, – отвечаю поговоркой. – А твой-то мужчинка когда заявится?
– Не «мужчинка», а мой парень, понятно? – зло бросает Линка.
Знает она прекрасно, как я к её скорострелу отношусь. Во время редких моментов, что он рядом, обязательно брошу ему какую-нибудь колкость. Потому как Линка, хоть и не красавица, но все-таки девчонка хорошая, добрая, покладистая. Ей бы и парня такого. Сильного, уверенного, а этот её суженый-ряженый… блин, опять имя забыла, вот напасть! Хотя чего удивляться – он серость. Вспомнила! Борис. Или Боречка, как Лина его называет. Меня, как слышу это приторное, блевать тянет. Ещё бы Борюсенькой назвала. Гадость!