Здесь, в поликлинике, она и нашла такого человека.
…Однажды, сменив повязку на ноге больного, она собственными ушами услыхала, как больной, обращаясь к врачу, сказал:
— Знаете, доктор, вы меня этими повязками уже замучили. И угораздило же меня так резко взмахнуть топором… Но сегодня сестричка мне так сделала перевязку, что я готов хоть каждый день приходить. Сразу полегчало. Мастерица!
Девушка осторожно выглянула из-за ширмы. Хирург, среднего роста, полноватый, краснощекий старик, ласково, с хитрецой позвал ее:
— Чего прячешься, Нина? Выйди сюда.
Нина почувствовала, как жарко запылало ее лицо, но она нашла в себе силы выйти из-за ширмы и почти спокойно ответить:
— От кого мне прятаться? — теперь она разглядела лицо больного, сухощавое, тщательно выбритое, с на редкость черными бровями: «Интересное лицо, — подумала она. — Что мне от него прятаться!..»
Хирург дружески и покровительственно расхохотался.
— Что! Как вам нравится наша красавица?
— Очень нравится! — согласился больной, и Нине показалось, что он произнес эти слова взволнованно. — Очень нравится. Особенно, как она перевязки делает.
Врач засмеялся еще оглушительнее.
— Тогда могу сообщить по секрету, что она не только красавица, она еще и… невеста, без жениха, ха-ха… Но имейте в виду, такое положение недолго будет длиться.
— Зачем вы так, Алексей Федорович! — слабо сказала Нина.
Нина сказала эту фразу, совсем уверенная, что подавила смущение, что выглядит вполне спокойной. А в действительности и голос ее стал едва слышным, и взгляд не мог удержаться на одном месте, и ноги неожиданно ослабели, и ей даже захотелось присесть. Хирург Алексей Федорович не впервые шутил по ее адресу, но никогда еще не переживала она того, что сейчас. Ее выручала лишь убежденность, что этого не видят ни Алексей Федорович, ни больной.
Больной улыбнулся и высоко поднял правую бровь.
— А я чем не жених?
— Тогда я и вовсе сват, — продолжал смеяться Алексей Федорович.
Они могли бы, вероятно, еще долго вот так перебрасываться ничего не значащими фразами, но Нина напомнила:
— Алексей Федорович, вас ждут больные.
Она сделала ударение на слове «больные», и врач сразу же стал опять серьезным и чуть-чуть суетливым, словно бы желал оправдаться: дескать, он понимает, что делу время, а потехе час.
Потом, сдавая в регистратуру медицинские карточки, Нина вычитала, что чернобрового больного зовут Александром Степановичем Вороновым, что ему двадцать семь лет, что он холост, работает бригадиром маляров, что несчастный случай приключился с ним две недели назад и что следующая перевязка предстоит ему в четверг утром.
По графику, она в этот день должна была дежурить после обеда, но накануне старшая сестра предупредила:
— Нина, придется тебе на один день подмениться с Валентиной Александровной. К ней приезжает мать.
Нина, конечно, согласилась и побежала в парикмахерскую, куда собиралась уже давно, но так до сих пор и не собралась.
Но Воронов не пришел.
Закончив прием, Алексей Федорович перелистал карточки и озабоченно сказал:
— Не нравится мне, Нина, что Воронов не пришел. Как бы у него нагноения не произошло. Может, вы к нему сходите, смените повязку?
— Хорошо…
Такое случалось не впервые, но еще никогда не произносила Нина этого «хорошо» столь тихим голосом. Впрочем, ни она сама, ни врач этого не заметили.
Алексей Федорович угадал: нога у Воронова резко разболелась, и по этой-то причине он и не пришел на перевязку. Устроив распакованную ногу Воронова на сиденье придвинутого к кровати полумягкого стула, Нина строго сказала:
— Не шевелитесь. Я сейчас попробую вызвать к вам врача. Где у вас ближайший телефон-автомат?..
Ей удивительно везло. Алексей Федорович оказался дома, и через полчаса он уже смотрел ногу Воронова.
— Так-с, жених, с недельку придется полежать, уколы принять. Пользовать вас будет Нина…
Вот так неожиданно и познакомились Александр с Ниной. И еще более неожиданно поженились.
…Нина укладывала в футляр шприц, когда Воронов вдруг сказал:
— Выходите за меня замуж. А, Нина?
Она, как всякая девушка, не один раз пыталась представить себе, как в ее жизни произойдет это событие. Это произошло не так. И уже совсем «не так» она ответила: