И он сгорел из-за своей страсти. Дженни почти жалела Мэтта.
— Ты должна быть благодарна мне, — заявила Кристал надменно. — Это я уговорила Мэттью сдать сперму. Если правильно сыграешь, будешь обеспечена на всю жизнь.
— Вы думаете, что, если бы я поверила, что это ребенок Мэтта, я бы вышла за него через минуту? — спросила Дженни, догадываясь, что Кристал не поймет сарказма. — Что я буду счастлива поймать такого, как он, красивого и умного, желающего стать отцом?
Кристал была ошеломлена. Ей, видимо, никогда не приходило в голову, что не все люди хотят жениться по расчету.
— Это на самом деле не имеет для вас никакого значения? — произнесла наконец женщина. — Мэттью верит, что ребенок его. Он хочет его, и он переступит через кого или что угодно, чтобы получить свое.
Кристал уплыла, по-видимому убежденная, что очень удачно выразилась. И хорошо, что она ушла. Если бы она сказала еще хоть слово, Дженни вцепилась бы в ее волосы.
Когда Мэтт трезво посмотрел на Кристал, то понял, что перепутал упаковку и содержание.
Он покачал головой, не веря самому себе. Он не влюбился и в Дженни Эймс. Она была прелестна, но ничего больше. Она лишь сосуд, носящий его ребенка. Они придут к соглашению, подпишут его и расстанутся друзьями. Они ведь смогут сделать это во благо ребенка?
Но если все идет гладко, почему он так беспокоится?
Он хотел, чтобы ужин поскорее начался, они бы поели, поблагодарили за прием и ушли. Он осматривал комнату в поисках Дженни, но Кристал помешала ему.
— Привет, Кристал, — сухо поприветствовал ее Мэтт. — Что привело тебя сюда?
— Праздное любопытство. Тебя ведь тоже обычно не встретишь в таких местах, Мэттью?
— Может быть, я начинаю смотреть на жизнь другими глазами.
— И виновата в этом Дженни Эймс?
— Мои отношения с Дженни тебя не касаются.
— Она говорит, что нет никаких отношений. Она говорит, что ты не мужчина ее мечты. Это означает, что ты и не мужчина ее постели?
— Это тоже тебя не касается.
— А почему тогда ты так… напряжен? — ее рука скользнула под распахнутую полу его пиджака. — Я могла бы помочь тебе снять напряжение, Мэттью.
Она наклонилась вперед и прижалась к нему своим тонким телом. Мэтт был ошеломлен.
Он не чувствовал ничего.
Женщина, считающаяся одной из самых красивых в мире, набросилась на него, как тигрица, а он ничего не ощутил.
Но стоило только Дженни Эймс посмотреть на него, задрав свой дерзкий носик, и сказать, чтобы он проваливал, он становился напорист и тверд, как итальянский мрамор, которым выложен пол в его офисе.
— Нам всегда было хорошо вместе, помнишь?
— К чему ты ведешь?
— Мы могли бы попробовать еще раз.
Мэтт чуть не рассмеялся.
— Я недооценила, как ты хотел ребенка, и очень сожалею, что мы не поняли друг друга. Я с удовольствием стану матерью, если это тебе действительно нужно.
— Кристал, — произнес он, — для тебя это очень серьезный шаг, и я вижу, что ты много думала об этом. — Он посмотрел в ее глаза и увидел в них искорку триумфа. — Я ценю это, но никогда бы не смог жить с мыслью, что виноват в том, что ты располнела.
Кристал выпрямилась и фыркнула:
— Недоброжелательность не привлекает людей, Мэттью.
— Возможно, но мы это переживем. А пока держись от меня подальше и оставь Дженни в покое.
Кристал повернулась и направилась к двери, оставив своего шокированного спутника позади.
— Прости, что тебе пришлось выслушивать это, Трев, — извинился Мэтт.
— Ничего. Было очень забавно. И поучительно. Я должен был понять, что она что-то замышляет, когда она позвонила и спросила, могу ли я сопровождать ее сегодня вечером. Теперь я вижу, почему вы расстались.
— У нас возникли разногласия по поводу отношения к семье.
— Ты отец ребенка Дженни?
— В этом вопросе есть неясность. Мы не узнаем этого, пока ребенок не родится и в больнице у него не возьмут анализы. А до того времени я… забочусь о благополучии матери этого ребенка.
— У Дженни много друзей в правлении и в сообществе. На твоем месте я был бы осторожным.
— Это предупреждение, старина?
— Я бы понял это именно так, — кивнул Трев, уходя.
Мэтт Хенсон был чудовищем, которого она никогда не простит за то, что он испортил этот особый для нее вечер.
Он стоял в углу, уставившись на нее молча и заставляя ее чувствовать, что все, что она делает, она делает неправильно.
— Впечатляет, — одобрил он позже. — Ты была прекрасна, играя роль Леди Щедрость.
— Я не играла, — Дженни остановилась, пораженная тем, что люди, которых он встретил, и то, что он слышал, не заставили его задуматься. — Фонд делает нужную работу, независимо от того, что ты думаешь по этому поводу. Люди, которых мы чествовали сегодня, постоянно помогали общине и заслужили этот вечер. Ты просто не хочешь этого понять.