— Иногда, — наконец, произнесла она. — То есть даже куда чаще, чем иногда. Мне хочется, чтобы ты был рядом всегда.
— Но я же идиот! — заметил, глупо улыбаясь и пытаясь сесть. Голова немного кружилась, чувствовал я себя слабым и немощным, но все это чушь. Флер улыбнулась, возмущенно закатив глаза.
— Верно, и еще какой, — деловито согласилась вейла, положив еще одну подушку мне под спину, чтобы было удобно сидеть.
— Я внес в твою спокойную жизнь слишком много сумбура, — улыбаясь, совсем как идиот, добавил в свое оправдание.
— Вот-вот, — закивала она. — И, знаешь, — интригующе протянула она, ее губы были непозволительно гипнотизирующими и непозволительно близко к моим, — меня вполне устраивает этот сумбур.
Я не выдержал и поцеловал ее. Флер рассмеялась, оторвавшись от моих губ, и потянулась за зельем. Оно было крайне противным на вкус, где она вообще нашла в моем доме такую дрянь?! Эффект зелья был почти моментальным: приятная сонливость растекалась по телу. Устроившись поудобнее, я притянул к себе не особо возмущающуюся вейлу.
— Тогда оставайся со мной, — почти засыпая, пробубнил я.
— Непременно, так просто ты от меня не отвяжешься, — кажется, это было уже во сне или я все же услышал ответ. Неважно, я все равно не собирался ее отпускать, теперь уже никогда и ни к кому.
Флер продержала меня в постели еще три дня, пичкая всевозможными противными зельями. Только в последний день своего лечения я догадался, что она это делает скорее, чтобы я валялся в кровати и часами слушал ее пространственные рассуждения о моде и скуке в Англии. В конце концов, я даже догадался почему: Тремудрый турнир должен был пройти у нас, а не в завораживающем своей красотой Шармбатоне.
— Мой больничный все еще продолжается, или ты меня выпишешь? — прервав пылкий монолог о новой коллекции мантий, спросил я.
— Честно говоря, я бы уже давно тебя выпустила и отходила бы хорошенько чем-нибудь тяжелым за то, что ты сотворил, но миссис Поттер настаивает на твоем лечении, — ох, так вот почему Флер еще не приложила свои ручки к моему лицу и шее. — А что это за кольцо такое?
— Я и сам не знаю, — легко признался я. — Просто я попросил у Себастьяна придумать что-нибудь, чтобы защитить мои мысли от посторонних «читателей». Очевидно, что фантазия моего дядюшки побила все рекорды странности.
— Это родовой перстень, оболтус, — рассмеялась она, рассмотрев рубин. — Только почему произошло все это безобразие, я так и не понимаю.
— А что сказала мама? — повалив девушку на кровать, поинтересовался я.
— Сказала, что ты — идиот и тебе нужна помощь, — пытаясь выбраться из моих объятий, ответила Флер. Поняв, что все ее попытки тщетны, она устроилась поудобнее и начала допрос:
— Что произошло, когда ты надел кольцо?
— Сначала ничего не происходило, а потом какая-то игла стала проходить сквозь мой палец. Крайне неприятный процесс, — поежившись, ответил я.
— Какое испытание для тебя придумала магия кольца? — она внимательно рассматривала кольцо, даже попыталась его снять, но ничего не получилось. Скорее всего, снять его можно будет только с пальцем.
— Что-то вроде лабиринта, из которого мне нужно было выбраться, — ага, лабиринт мой грязных мыслишек, в котором можно запутаться и слететь с катушек.
— И как я тебе помогла? — должно быть, Флер еще до конца не понимала, как ее монолог помог мне.
— Ты вела меня через лабиринт и, как видишь, вывела, — Флер до жути боялась щекотки, и сейчас я без зазрения совести пользовался этим, лишь бы она не решилась спросить меня, зачем я вообще задумал надеть это кольцо. Но не судьба, отбившись от меня, она все-таки спросила. И что мне было отвечать? Как мне сказать ей, что большую часть времени, смотря на нее, я считал ее женщиной другого мужчины? Как мне сказать, что она была неверной женой, но любящей матерью? Как мне сказать, что я любил ее настолько, что после ее смерти потерял последние крупицы разума? Как мне сказать, что я убил ее? Как мне сказать, что она будто мой крестраж: убьют ее, умру и я?
— Как-нибудь потом я обязательно тебе все расскажу.