Только на этот раз суд был настоящим. Меня судили за мои поступки за то, что я оказался, лишь куклой. Не смог скинуть оковы, не смог сам управлять своей жизнью, а так легко отдал ее в руки других. Меня судили мои родители и Сириус. И они приговорили меня к смерти. Моя душа, пролетала колоннады, уничтожаясь, исчезая на глазах. Но мама не дала этому случиться. Она дала мне шанс исправить ошибки. И я оказался здесь. Снова родился на Земле. Стал Джаспером — страшим сыном в семье Поттеров. Старшим братом самого себя, — мы сидели молча. Мне больше нечего было говорить, а Себ, пока не решался спрашивать. После того, как я выговорился, мне стало легче; не знаю, почему.
— Так вот что ты скрывал. Вот почему все знал наперед. Ты уже жил когда-то в этом времени, — Себастьян умолк, подбирая нужные слова. — У тебя есть шанс все исправить, Джаспер. Сделать так, чтобы Гарри не совершил прошлых… будущих… даже не знаю, чтобы он не совершил ошибок. К тому же, теперь ты сможешь прожить свою жизнь, не обремененную ничем. Все кто умерли, смогут ее прожить — ведь ты знаешь все наперед.
— Тогда я стану кукловодом, что дергает Гарри, — я уже думал об этом и я не хотел этого. Не хотел, чтобы снова моя судьба стала отвратительной. Мне бы хотелось, чтобы Гарри смог воплотить в жизнь мечту о семье. У меня то, наверное, это не получиться…
— Нет, — дядя заявил так уверенно, что даже я на мгновение поверил. — Просто ты сможешь сделать так, чтобы путь, на который ты… он должен был ступить, не случится. Он проживет свою жизнь сам, как и ты.
— Есть, правда, одно но, — Себ вопросительно посмотрел на меня.
— Гарри — крестраж Тома, — камин почти потух: алые угли давали не слишком много света. Мне бы не хотелось, чтобы Гарри умер, пусть и на несколько минут. Но кого интересует то, что хочется мне?!
— С этим мы справимся. Крестраж можно достать из сосуда и, не разрушая его. Об этом можешь не беспокоиться. Я соберу всю необходимую информацию по этому вопросу, и мы извлечем из Гарри душу Волдеморта, — Себастьян говорил тихо, наверное, он еще не до конца понял все то, что услышал.
— Хорошо, — камин потух, и мы остались сидеть в комнате без света. Этот день был слишком долгим и слишком мучительным. Надеюсь, рассвет принесет мне покой, и я пойму, что должен делать.
Глава 12. Шармбатон: год первый.
Два летних месяца мы с Себастьяном истратили на поиски хоть какой-нибудь информации по уничтожению крестражей. Даже в прошлой моей жизни я не читал столько темно-магических книг и не изучал столько ритуалов. И если говорить начистоту, то я понял, что все наши поиски тщетны уже на третьей прочитанной мной книге, но Себ был не утомим и все время что-то искал и читал.
— «Чтобы извлечь частичку души из места ее заточения, возьми два сердца куриных, истолки их в чаше серебряной вместе с икрой жабьей и залей все кровью буйвола. Затем смесь эту нанеси на предмет заточения и, ежели душа заточенная сама выйти не возжелает, произнеси заклятие сеё…». Себастьян, тебе не кажется, что это бред сивой кобылы? — я отшвырнул от себя книгу, которую зачитывал вслух дяде.
— Ну, смотря с какой стороны на это посмотреть: бред-то, это конечно бред, но в каждой ерунде есть частичка истины, — Себ поднял с пола книгу и заложил листком на странице описания ритуала.
— То есть, если я намажу тебя вот этой дрянью, то душа твоя из «места заточения ее выйти возжелает»? — как можно более серьезно произнес я, хотя смеяться хотелось дико.
— А ты представь, как эта субстанция воняет, тут что угодно из «места заточения» выбраться захочет, — усмехнулся Себастьян.
Примерно в таком ключе были все наши разговоры в чудесные летние вечера. И чем дурнее было описание ритуала, тем сильнее я хотел поступить, так же как и в прошлом: просто убить Гарри. Конечно, его смерть должна быть героической. Как же без этого: я без этого не я. Одним словом, Гарри должен будет закрыть собой от Авады кого-то, тогда душа крестража умрет, и останется только он. Но вот только как это все провернуть? Пока я вынашивал реализацию этого процесса, Себ находил все более древние и пыльные книги и, как наркоман, вчитывался в очередной заумный трактат.
— Кстати, ты ведь уже собрался к школе? Шармбатон — прекрасная школа, очень красивая. Какое сегодня число не напомнишь? — Себастьян обмусолил палец и перевернул ветхую страницу книги, которая занимала половину письменного стола.