— Эээ…
— Чай уже готов, вот. Выручишь? — с надеждой посмотрела на меня коллега. Я обреченно кивнула.
Честно говоря, не так уж и обреченно. Заметив, как Влад ходит по салону и ищет меня, я схватила стакан с чаем и чуть ли не бегом бросилась вперед.
Нажав на специальный звонок, жду, уставившись на стаканчик. Замок щелкает, доступ открыт. Я быстро захожу и закрываю за собой дверь.
— Ваш чай, Виктор Александрович, — тихо произношу за его спиной, но мужчина сразу оборачивается на мой голос.
— Соня… — Северов не ожидает меня тут увидеть.
Между нами повисает молчание, темные, как летняя ночь, глаза командира смотрят на меня, не отрываясь.
— Присядьте, — кивает на кресло у двери, забирая стакан с чаем.
Я смущенно сажусь, затеребив края своей юбки. Опустила взгляд, рассматривая носки туфель. В груди предательски затрепыхалось глупое девичье сердце. Эх, Василькова… Дура, дура, дура…
— Как вам Братислава? — спрашивает светским тоном.
Пожимаю плечами, глядя на него из-под опущенных ресниц. Как же трудно посмотреть в глаза…
— Красивый город, тихие улочки…
— По которым вы прогулялись с Владом, — к чему-то бросает невпопад.
— Ну да. Прогулялись.
И тут он говорит то, отчего мое сердце замирает на месте.
— Я выяснил, что вы поменялись на эти рейсы, — его ровный голос не предвещает ничего хорошего.
— Эти? — пролепетала я, продолжая играть дурочку.
— На которых я значусь командиром. — Откладывает чай в сторону и скрещивает руки на груди.
Я молчу, не зная, что сказать.
— Не хотите объясниться? Кто вам слил мое расписание? — У меня язык будто к небу прилип, дурно стало. О, Боже! — Скажете хоть слово?
— Я?!
— Ну а кто же? — казалось, его терпение вот-вот готово было лопнуть.
— Нет! — испуганно мотаю головой.
Северов вдруг устало вздыхает и смотрит в окно куда-то вдаль.
— Дурочка вы, Соня. В хорошем смысле, — поправляется, заметив мое возмущенное выражение лица. — Вы еще так молоды, вам простительно. Даже больше скажу: так и должно быть. Вы такая… А я… Я хочу сказать… Черт. Никогда не думал, что это так сложно и неловко. Чувствую себя идиотом. Ну и зачем я вам нужен?
— Не понимаю… — пробормотала я, отчаянно краснея.
— Перестаньте меняться на мои рейсы. Живите своей жизнью, — говорит будто рубит.
И, как бы не болело мое сердце, и не разрывалась душа, я смело ловлю его пронзительный взгляд.
— Я не могу. Я в вас влюблена… — неожиданно для себя самой еле слышно признаюсь я.
Северов моргает и замолкает, растерянно уставившись на меня.
**
Глава 13
— Но это…
Снова молчит. И я молчу. Сидим, как два дурака.
— Я же старый для вас, — наконец выдавливает из себя.
— Перестаньте, — я поднимаюсь с кресла. — Я услышала вас. Извините, что поставила в неудобное положение. Впредь не посмею беспокоить.
Я дергаю за ручку двери и пулей вылетаю из кабины пилотов, не слыша и не видя ничего на своем пути.
Зареветь — нелепо и унизительно. Да и работать надо, не до слез совсем. Мне жаль себя, но утопать в тоске и печали я не буду. Обещаю себе влюбиться в кого-то более… подходящего.
Я не о возрасте совсем. Ну да, он старше. Все прошлые размышления кажутся глупыми. Разве возраст играет роль? Но его характер… холодный, как огромная глыба льда. Вот это холодит куда больше, чем разница в годах.
Что же произошло с вами, Виктор Александрович, что вы не подпускаете женщин к своему сердцу?
Свадьба, которая не состоялась… Может, он все еще любит ту девушку, на которой должен был жениться? Может, она не смогла смириться со скачущим непредсказуемым графиком? Устала ждать, разглядывая облака на небе и гадая, где сейчас ее суженый?
Не знаю.
А, все же лучше! Ну как я бы строила с ним отношения? Если даже у той, на земле, не получилось.
Почему-то я была уверена, что она не из стюардесс. Все — таки он так пренебрежительно к нам относился.
Когда прощалась со всеми после рейса, чувствовала на себе его прижигающий взгляд. Знала, что он смотрит. Но это только еще больше злило. Как он не понимает, что я так себя еще хуже чувствую? Начинаю выдумывать невесть что.
Отвернувшись от него, я заперла в своем сердце дверь. Избавившись от своего наваждения навсегда. По крайней мере, мне так казалось.
Лето выдалось изумительным. Бесконечные рейсы и незнакомые города. Требовательные пассажиры и веселые коллеги. Все это держало меня в тонусе, не позволяло закиснуть. Я и сама не заметила, как образ хмурого и жесткого командира начал исчезать из моих мыслей. Таял, как горький дым. Я снова смеялась и улыбалась пилотам.