Холли Грейс приняла приглашение.
Глава 18
Холли Грейс, бросив взгляд на стоявшие на камине часы, вполголоса выругалась. Далли, как обычно, опаздывал. Знает ведь, что ей через пару дней уезжать в Нью-Йорк и некоторое время они не будут видеться. Неужели так трудно хотя бы раз прийти вовремя? Интересно, проводил ли он ту английскую девушку? В его духе было бы уйти, не сказав ни слова.
Она надела к вечеру персикового цвета свитер с высоким горлом, заправив его в новенькие, плотно сидящие джинсы.
Длину сигароподобных штанин джинсов подчеркивали трехдюймовые каблуки. Она не носила украшений, полагая, что надевать серьги и ожерелье при такой, как у нее, пышной гриве белокурых волос - все равно что золотить лилию.
- Холли Грейс, милая, - заметила Винона из кресла, стоящего в другом конце гостиной. - Ты не видела моей книжки с кроссвордами? Только что была здесь, а сейчас я ее не вижу.
Холли Грейс, выудив книгу из-под вечерней газеты, уселась на ручку кресла, в котором сидела мать, и подсказала ответ на двадцать три по вертикали. Ее мать не нуждалась в этой подсказке, да и книгу с головоломками она по-настоящему не теряла, но ей хотелось внимания, и Холли Грейс никогда не упускала случая его проявить. Они вместе принялись трудиться над кроссвордом. Холли Грейс обняла плечи Виноны и прижалась щекой к голове матери, к ее поблекшим светлым волосам, вдыхая слабый аромат шампуня "Брек" и лака для волос "Аква-нет". В кухне Эд Грейлок, ставший мужем Виноны три года назад, возился с испорченным тостером, подпевая приемнику, из которого неслось "Ты так прекрасна". На высоких нотах его голос затихал, но стоило Джо Кокеру перейти в его диапазон, вновь набирал силу. Холли Грейс чувствовала, как ее сердце переполняется любовью к этим двоим - здоровяку Эду Грейлоку, наконец давшему Виноне счастье, которого она заслуживала, и ее милой рассеянной матери.
Часы пробили семь. Поддавшись чувству легкой ностальгии, преследовавшей ее весь день, Холли Грейс встала и чмокнула Винону в щеку:
- Если Далли когда-нибудь заявится сюда, скажи ему, что я в школе. Возможно, приду поздно.
Она прихватила сумочку и, направившись к дверям, крикнула Эду, что пригласит Далли на завтрак.
Школа была закрыта на ночь, но она молотила в дверь рядом с механическими мастерскими до тех пор, пока сторож не впустил ее. Каблучки Холли Грейс цокали по бетонным ступеням, ведущим в задний вестибюль, запахи прошлого обрушились на нее, ее шаги, казалось, принялись отстукивать ритм песенки "П-О-Ч-И-Т-А-Н-И-Е", которую запела в ее ушах королева соул <Соул негритянский песенный стиль, отличающийся проникновенностью звучания.>. Она было начала подпевать вполголоса, но вдруг, сама не зная почему, перешла на песню "Уходи, Ренни" и, повернув за угол, направилась в спортивный зал, а там грянула бит-группа "Янг Раскалз", и это уже был день ежегодной встречи выпускников, шестьдесят шестой год...
Холли Грейс не сказала Далли Бодину и трех слов с тех пор, как он повез ее на футбольный матч в "кадиллаке Эльдорадо" выпуска шестьдесят четвертого года цвета бургундского вина, который, она знала совершенно точно, ему не принадлежал. В его салоне были глубокие велюровые кресла, автоматически поднимающиеся стекла и стереоприемник, во всю мощь ревевший "Прекрасная любовь...". Ей хотелось узнать, где это он раздобыл такую машину, но не было желания первой начинать разговор.
Откинувшись на велюровые подушки кресла и скрестив ноги, она попыталась напустить на себя такой вид, словно всю жизнь ездит в "Эльдорадо" и даже, возможно, сам "Эльдорадо" создан специально для нее. Однако трудно изображать светскую даму, когда так нервничаешь, а из желудка доносится урчание, ибо все, что ей пришлось съесть на обед, это полбанки кемпбелловского куриного супа-лапши. Впрочем, нельзя сказать, чтобы это ее уж слишком волновало. Ведь Винона и не могла приготовить ничего более сложного на нелегальной плитке в задней комнате которую они сняли у Агнес Клейтон сразу после того, как покинули дом Билли Т.