— Короче, он ждет, пока они придут в себя, прежде чем убить. А чтобы не кричали, заклеивает губы мгновенно застывающим клеем.
— А как Полтавин узнал, что жертва была в сознании, когда ее раздавило?
— Благодаря клею как раз. Девушка не выдержала и вскрикнула.
— Понятно. Разорванные губы.
— Да.
— Но… тогда убийца не мог собрать кровь жертвы до того, как ее перемолоть, — подумав, заметил Дремин.
— Почему?
— Потому что у первой девушки не хватало четырех, а у второй — трех литров крови.
— И что?
— Человек умирает, если у него откачать два.
— Значит, убийца все-таки собирал кровь во время или после… перемалывания. — Самсонов с силой потер переносицу. — Честно говоря, не думаю, чтобы это было так уж важно.
— Как криминалисты вообще разобрались в этой… кровавой каше?
— Не знаю. Наверное, есть способы. Я вот тут подумал: убийца не закрывает утилизатор, стоит под кровавым дождем. Как он потом добирается до дома? Даже ночью есть вероятность того, что его остановят, да и от машины до квартиры дойти надо. Откуда такая уверенность, что никто не попадется по пути? Кроме того, салон в автомобиле будет весь в крови, а ведь это улика.
— Ну, может, он убивает голышом, а потом моется, — предположил Дремин.
— Он не мог знать, есть ли в цехе вода. Ее могли отключить.
— Логично.
— Я думаю, он пользуется специальным комбинезоном — вроде того, который носит Полтавин.
— Это возможно, — согласился Дремин. — Но вероятно, он приобрел его очень давно, так что проверка закупок ничего не даст.
— На всякий случай уточни.
— Хорошо. Если что-нибудь обнаружу, сообщу.
— Давай. А я пошел.
— Перекусить на дорожку не хочешь? Я принес пиццу, надо только разогреть, и несколько…
— Потом, если получится, — перебил его, вставая, Самсонов.
— Ладно, как знаешь. Я тебе оставлю пирожок. Может быть.
— Спасибо и на этом! — усмехнулся следователь.
Ему показалось, что Дремин в последнее время какой-то напряженный. Он уже не раз ловил на себе его внимательный задумчивый взгляд. Самсонов решил, что пришло время все выяснить. Он остановился на полдороге.
— Слушай, все в порядке? — спросил он, оборачиваясь.
— В смысле? — Дремин поднял брови, но жест показался Самсонову каким-то преувеличенным.
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
Следак деланно пожал плечами:
— Да… в общем, нет.
— Точно?
Самсонов и Дремин несколько секунд стояли, глядя друг на друга. Наконец следак смущенно кашлянул и сказал:
— Валер, я просто думаю, что тебе не следовало брать это дело. По крайней мере не возглавлять его.
Самсонов почувствовал, как краска заливает лицо.
— А кто, по-твоему, должен руководить расследованием? — спросил он глухо. — Ты?
— Как вариант, — после паузы ответил Дремин.
— Думаешь, я не смогу найти этого гада?
— Не в этом дело.
— Я знаю в чем. Но я с этим справлюсь.
Дремин развел руками:
— Как скажешь!
— Вот и отлично! — Кивнув, Самсонов быстро вышел из кабинета.
Он чувствовал, что его слегка трясет. Он знал, что рано или поздно кто-нибудь из начальства поднимет эту тему, но не ожидал, что это будет кто-то из его коллег. По дороге к машине он постарался взять себя в руки. Предстояло много работы, и Самсонов не мог себе позволить думать или беспокоиться о чем-то, кроме главного — он должен найти и остановить убийцу!
А прямо сейчас ему предстояло встретиться с Лукиным и с головой окунуться в прошлое — то, в котором были истерзанный труп Марины, убийца, вопящий о своей невиновности, и целое море ненависти и боли.
Глава 2
Призраки настоящего
Самсонов отправился узнавать адрес Лукина. Он несколько удивился, когда оказалось, что тот уволился четыре года назад.
Самсонов записал название улицы и номер дома и отправился на северо-восток города. Дождь не прекратился, вопреки ожиданиям, а, напротив, усилился и лил уже как из ведра. Полицейский успел изрядно промокнуть, пока добежал от машины до подъезда дома, где жил Лукин. Нажав на кнопку домофона, секунд двадцать слушал гудки — безрезультатно. Тогда Самсонов вызвал соседнюю квартиру.
— Алло? — проскрипел старушечий голос.
— Почта, откройте, пожалуйста.
Раздался щелчок, и электронный замок жалобно запищал.
Полицейский поднялся на третий этаж пешком. Дверь Лукина была обшарпанной, обитой коричневым коленкором, в нескольких местах порезанным. Из дыр торчал поролон. Не так представлял себе жилище бывшего полицейского Самсонов. Он поднял руку и уже изготовился позвонить, как вдруг распахнулась соседняя дверь, и из нее выглянула старушка с шапкой редких рыжих волос — не прокрашенных у корней и оттого казавшихся отдельно живущим у нее на голове существом. На носу у нее были слегка сдвинутые вниз очки, и смотрела она поверх них.