С жезла Мутота сорвалась вспышка пламени. Несколько солдат совета оказались объяты огнем, но заклинатели, стоявшие в самом эпицентре взрыва, остались невредимы. Они выкрикнули последние строки заклинания.
Но ничего не произошло. Ни одно демоническое существо не откликнулось на их призыв, и скапливающаяся сила рассеялась, словно ушедшая в водосток вода.
Страх Со—Кехура слегка уменьшился, и он осознал, что не стоит давать им второй шанс. Он пробормотал свое собственное заклинание. Вокруг волшебников–южан возникло ядовитое облако, и, пошатнувшись, они рухнули на землю.
Я их сделал, подумал Со—Кехур. Я был уверен, что они вот–вот меня прикончат, но я оказался лучше их. Одарив его усмешкой, Мутот хлопнул его по плечу без тени своей обычной насмешливости и высокомерной снисходительности. Словно после всех пришедшихся на их долю испытаний и совместных трудов они в самом деле наконец стали друзьями.
Со—Кехур решил, что поле боя оказалось не настолько ужасным местом, как он ранее предполагал.
Стоя на круглой площадке, венчавшей самую высокую башню Тралгардской крепости, Сзасс Тэм смотрел в магическое зеркало и следил за разворачивающейся внизу битвой. Иногда он просто наблюдал за ходом боя, иногда же, когда тот или иной связанный с наблюдательным зеркалом призрак делал какие–то замечания, на поверхности изображения возникали сияющие алые руны.
Маларк, который сам магией не владел, сидел на зубце крепостной стены, свесив ноги над пропастью, и смотрел вниз, пытаясь разглядеть, что там творится. Сзасс Тэм сомневался, что он достиг в этом деле особых успехов. Ночь была довольно темна, а расстояние — слишком велико.
— Вижу больше вспышек и огней, чем раньше, — произнес Маларк. — Похоже, будто в темных небесах танцуют светлячки, падающие звезды и раскаленные молнии.
— Мои волшебники, — произнес Сзасс Тэм, — демонстрируют совету, на что они в действительности способны.
— И этого хватит? Вы победите?
— Может, и да, но у меня в запасе есть кое–что ещё. Черная Рука наделил меня даже большей силой, чем я ожидал, и я собираюсь ею воспользоваться.
— Значит, вы намереваетесь сделать то, о чем говорили мне ранее. Вы уверены, что это мудрое решение?
Сзасс Тэм издал смешок.
— Уверен? Нет. Да и откуда мне это знать, учитывая, что, насколько мне известно, ни один маг ещё не пробовал пробудить подобное существо? Возможно, Бэйн знает мою истинную цель и намеренно дал мне всю эту мощь, чтобы я не смог с нею совладать и уничтожил себя. В конце концов, он все–таки бог. Разве мы не должны отдавать должное его проницательности и уму?
— Именно поэтому вам, может быть, и стоит воздержаться?
— Нет. Можешь звать меня самоуверенным, но я готов рискнуть. Кроме того, если мне не хватит решимости на эту попытку, откуда мне вообще взять мужество для предстоящих великих свершений?
— Справедливо. Могу ли я чем–то помочь?
— Спасибо, но нет.
— В этом случае… — Маларк замялся.
Сзасс Тэм улыбнулся.
— Тебе бы не помешала моя помощь, чтобы побыстрее оказаться на поле боя.
— Да, если это вас не затруднит. Там, внизу, происходит столько интересного, что я очень расстроюсь, если останусь в стороне.
Достав из кармана небольшую резную кость, лич взмахнул ею, творя магические пассы, и прошептал заклинание. В воздухе над их головами закружились тени, и, слившись воедино, превратились в гигантскую летучую мышь.
От гниющих крыльев твари пахнуло мертвечиной. Сложив их, она приземлилась на зубец стены и вцепилась когтями в каменную кладку.
— Она будет повиноваться твоим приказам, — произнес Сзасс Тэм, — и доставит тебя туда, куда тебе будет угодно.
— Благодарю, — вспрыгнув на спину летучей мыши, Маларк пнул её пятками. Сорвавшись со стены, она взмыла над полем боя.
Сзасс Тэм надеялся, что с его подручным всё будет в порядке. Приятно снова иметь доверенное лицо. Некогда эту роль играла Дмитра, но он не мог посвятить её в свои грандиозные планы. Вряд ли бы они пришлись ей по душе. Впрочем, это и неудивительно. Он не верил в рок, но, казалось, с бывшим монахом Долгой Смерти его свела сама судьба.
Но Маларк уже сыграл свою роль, и уже не имело значения, что с ним произойдет. У Сзасса Тэма были более важные дела, и сейчас самое время ими заняться. Призвав один из своих любимых посохов, лич вскинул его над головой.