Отец откинулся на спинку кресла, сурово скрестив руки на груди.
— Откровенно говоря, я этому не верю. Я видел, как он смотрел на тебя, когда вы приезжали знакомиться. Твой муж любит тебя!
— Может быть, но свою работу он любит больше. Я не переношу, когда мною пренебрегают, как мало мне достается внимания между турне и записями. То же самое было и с Хэлом — это становится каким-то кошмаром!
— Ты не даешь человеку никакого шанса! Вспомни, вы поженились как раз перед началом его трехнедельного турне по всей стране. Вне всякого сомнения, у него будет больше времени для тебя, как только они отыграют несколько концертов и Стюарт немного освободится. Где он сейчас выступает?
— Вчера вечером они закончили в Лос-Анджелесе, а сегодня переезжают в Сиэтл. Завтра у них там концерт.
— Почему бы тебе не вылететь туда и не встретить его в Сиэтле?
Робин покачала головой.
— Не могу! После моей детской выходки несколько дней назад я, кажется, стала неприятна ему. Это было ясно написано на его лице, когда он выходил из комнаты. Кроме того, — добавила она, — даже если я поеду к нему сейчас, проблема все равно останется.
— Хм-м. — Седовласый хирург посмотрел на нее, сузив глаза. По веранде пролетел легкий ветерок. — Видишь ли, я начинаю думать, что проблема не в том, в чем ты полагаешь.
— Что ты хочешь сказать?
— Я ведь твой отец и знаю твой характер лучше, чем кто-либо другой. Тебе нужно осознание цели твоей жизни. Не иметь иного занятия, кроме того, что болтаться возле Стюарта в то время, как он занят, это значит быть постоянно озабоченной своей ненужностью. — Да.
— Разве ты не видишь, что проблема не в том, нуждается ли в тебе Стюарт или нет — ясно, что — да! Проблема в том, что тебе нечего делать.
— Я понимаю, куда ты клонишь. Ты хочешь сказать, я должна найти способ, чтобы принимать участие в его жизни, быть полезной во всем.
— Совершенно точно.
— Но как я смогу? Я ничего не знаю ни о рок-н-ролле, ни о том, как организовывать турне.
— Наверняка есть что-то такое, что ты умеешь, — возразил он.
— Ничего, кроме того, что могу быть прислугой или надоедать, — ответила она. — У Стюарта есть люди, чтобы выполнять все — от установки оборудования на сцене, когда группа приезжает, и до оплаты гостиничных счетов, когда они уезжают. А звукозаписывающая компания манипулирует всем общественным настроением и хором рекламных агентов. Честно говоря, тебе следовало бы понимать, как все это организовано!
— Тогда, может быть, стоит подумать о новой работе по твоей специальности?
Идея поразила Робин как молния. Конечно! Как она не подумала об этом! Ей было очень трудно сказать Джерри, что она уходит с работы в «Массачусетс историкл траст». Эта работа так много значила для нее! Неудивительно, что, не имея никакого подобного занятия, она сходила с ума!
Рассеянно играя вилкой, она размышляла. Если она вернется на работу, то это не сделает ее более необходимой для Стюарта, чем сейчас, но поможет поднять уважение к себе самой. По меньшей мере ей было бы чем заняться во время его частых отъездов.
Но Джерри уже нашел ей замену, а при ее довольно редкой специальности на какую работу она сейчас могла надеяться?
Ответ нашелся в тот же вечер.
Одним из гостей ее отца был Курт Соломон, владелец одной из самых старых и престижных художественных галерей в Бостоне. И хотя они никогда не встречались, оказалось, что он знает о ней все.
Джерри Бартлетт рассказывал мне не один год о той чудесной работе, которую вы для него делали, — сказал Курт Соломон, когда они садились за обеденный стол.
Он был коренаст, хорошо одет — с едва уловимыми признаками знатока.
Теперь, когда вы замужем, я думаю, вас не может интересовать другая работа, а?..
Робин была ошеломлена. Она бросила взгляд на отца, но тот был увлечен беседой.
Работа… какая?
Ответственный помощник в галерее «Соломон», — пожал он равнодушно плечами.
Робин едва не уронила ложку в суп из моллюсков. О такой работе можно было только мечтать — за такую должность после колледжа она бы отдала все на свете! Потом она нахмурилась.
Это соблазнительное предложение, но тогда, наверное, мне придется жить в Бостоне?
— Нет, это необязательно, — ответил он. — Мне нужно лишь, чтобы вы ездили, оценивали коллекции и организовывали выставки.
Замолчав, он вопросительно поднял брови.
— Это интересно. Расскажите, пожалуйста, подробнее, — успокоила она его.
— Оценка — это легкая часть работы, — продолжил он. — Трудность в том, что нужно убедить коллекционера позволить галерее «Соломон» выставить работу, которую он хочет продать. Наша галерея имеет большой опыт и хорошие рекомендации, но только вот расположены мы не в Нью-Йорке и не в Лондоне.