— Вы поднимитесь посмотреть запись? — спросила она, выходя из машины.
— Нет. Вы и без меня прекрасно справитесь, — ответил он. — К тому же Уинфред уже ждет меня дома. И, кроме того, я выношу Фаррелла не больше, чем вы.
Робин бросила на него раздраженный взгляд и с силой захлопнула дверцу. В следующее мгновение Джерри направлялся домой к жене и в конце концов, заключила успевшая проголодаться Робин, к хорошему ужину. Она толкнула стеклянные двери студии, чувствуя себя тельцом, отданным на заклание.
К счастью, ее встретила приятная молодая помощница директора, представившаяся Дианой. Она проводила Робин в гримерную для гостей, болтая на ходу что-то успокаивающее. Несколько минут потребовалось, чтобы освежить макияж Робин и пудрой оттенить лицо.
— Хорошо. Все очень естественно, — сделала ей комплимент Диана. — Давайте откроем ваше лицо и уложим волосы так, чтобы… Вот так. Отлично!
— Костюм подходит? У меня не было времени его сменить.
— Костюм соответствует случаю. Вы выглядите очень профессионально, — успокоила ее Диана. — Вы нервничаете?
— Вовсе нет.
Это была правда. Никогда в жизни Робин не испытывала страха перед выступлениями. Наоборот, она испытывала удовольствие, если произносила публичную речь, особенно когда у нее была возможность заранее тщательно обдумать каждое слово.
Диана привела ее в студию программы «Доброе утро, Бостон!», которая была освещена раскаленными, белыми прожекторами. Теперь, когда Робин увидела ее не с экрана телевизора, она заметила недостатки в хорошо знакомой картине: не совсем точно прилегали друг к другу стеновые панели, краска на них неожиданно кончалась чуть ниже крышки стола диктора.
Диана объяснила, что оператор и вся съемочная группа были из шестичасовых новостей. Они работали сверхурочно, ни на секунду не отвлекаясь и явно торопясь побыстрее закончить запись и разойтись по домам. И Робин подумала, что Тони Фаррелл организовал все это, может быть, только ради нее.
В это время с озабоченным видом влетел Тони.
— Робин, дорогая, как дела? — спросил он с таким участием, словно она еще накануне была тяжело больна.
Несмотря на всю неприязнь к нему, она все-таки должна в душе согласиться, что Тони хорошо выглядел. У него было по-мужски красивое типично американское лицо и копна высветленных солнцем волос. На нем был твидовый пиджак, штаны цвета хаки — последний писк моды.
— Нормально, — ответила она, не поддерживая его панибратского тона.
Тони улыбнулся, обнажив ряд зубов — слишком белых и ровных, чтобы быть настоящими.
— Хорошо, хорошо!..
По-хозяйски положив ей руку на плечо, он проводил девушку туда, где совещались Диана и Бенни, технический директор программы. Робин скорчила гримасу по поводу этой демонстрации собственнического отношения. Тони явно старался дать понять всем в студии, что в своей диете он строго придерживался этого превосходного блюда.
— Бенни, я бы хотел, чтобы ты познакомился с… моим очень близким другом — Робин Эллиот.
Они пожали друг другу руки, и Робин заметила взгляд, брошенный Бенни на Диану. Хорошо. По крайней мере их не введет в заблуждение поведение Тони.
Робин кратко пересказала, о чем будет ее выступление, и показала принесенные с собой слайды.
— Отлично! Вы неплохо подготовились, — сказал Бенни, когда она закончила. — Я думаю, можно уложиться минут в пять, не так ли, Тони? Мы снимем два средних плана и вставим между ними крупный. А где-нибудь в середине покажем слайды. Только предупредите нас жестом, Робин, когда надо будет показать следующий слайд. Вы сможете это видеть на мониторе.
— Хорошо.
— Если вы что-нибудь напутаете, не беспокойтесь: мы всегда можем начать запись заново или при монтаже вырезать неудачный кусок, хорошо? А сейчас давайте начнем.
Тони нахмурился. Он явно не намеревался быстро закончить съемку. Ему выпала такая великолепная возможность произвести впечатление на Робин на собственной сцене! Однако он провел ее между большими катушками кабелей в ослепительный белый свет, где на платформе стояла напротив друг друга пара вращающихся стульев. Они сели.
— Теперь глубоко вдохните и расслабьтесь. И не беспокойтесь, я буду рядом, — сказал Тони. — Не обращайте внимания на камеру, смотрите на меня. Сейчас легче, так?
Он успокаивал ее как ребенка. Робин не отвечала.
Бенни зашел в закрытую кабину. Теперь она слышала его голос через студийный динамик.