– Надеюсь, что нет!
– Все будет хорошо, когда отец поймет, что я не собираюсь выходить замуж за Натана, – объявила Рейна, веря в глубине сердца, что отец все-таки согласится с ее мнением.
В коридоре за закрытой дверью раздался какой-то звук. Глаза юной монахини расширились от внезапной паники, когда она вдруг поняла всю опасность своего положения. Подруга привела Рейну в монастырь, когда та обратилась к ней за помощью. Мария не могла допустить, чтобы кто-нибудь узнал, что Рейна находится здесь, особенно в одеянии, взятом у одной из сестер.
– Тсс... – Она сжала руку Рейны, нервно смотря на дверь. – Если нас сейчас поймают...
При мысли об этом у нее заболел живот. Игуменья не одобрит того, чем она занимается с Рейной.
Предостережение Марии напомнило Рейне о том, что победа над непреклонной властью отца еще не обеспечена, и она немного побледнела.
– Нам надо быть особенно осторожными, – предупредила Мария.
– Как скоро я смогу уйти, чтобы меня никто не заметил?
– Может быть, через час... обычно к полуночи все спят, тогда мы и сможем выскользнуть.
– Хорошо, тогда все, что от меня потребуется, – это добраться до дилижанса так, чтобы меня не поймали. После этого все будет просто.
– Надеюсь, ты права, Рейна.
– Разумеется, я права. К тому времени как отец обнаружит, что меня нет, ему придется понять, какой глупой ошибкой было пытаться выдать меня замуж насильно. Он будет счастлив, что я вернусь, и согласится на все, – просто объяснила Рейна.
И все же, пытаясь убедить себя, что все будет так, как она задумала, Рейна не могла не удивляться необычному поведению отца в связи с помолвкой. Принуждать ее к чему-то было совершенно не в его характере. Однако, несмотря на ее решительный отказ, он не пошел на попятную. Вместо этого он стал еще более настойчивым и даже наказал ее! Она молилась, чтобы ее план осуществился. В противном случае...
Рейна подумала, что, возможно, ничего не получится. Такая перспектива ее очень пугала. Она решительно отгоняла все мысли о неудаче.
Отец должен понять, должен!
– А что с деньгами? Тебе хватит? – поинтересовалась Мария.
– Да, у меня их много. Кстати, вот...
Рейна покопалась в маленьком ридикюле, привезенном с собой, и вручила Марии значительную сумму.
– Зачем это? Тебе понадобятся деньги.
– Возьми, их хватит на два одеяния, – ответила Рейна, немного виновато улыбаясь. – Не хочу идти по жизни с грехом воровства у монахини. Оставь деньги там, где их сможет найти сестра.
Мария усмехнулась в ответ:
– Оставлю.
– Мне нужно знать что-то еще?
Рейна уделяла не слишком много внимания вопросам религии. Теперь ее беспокоило, как мало она знает о монахинях.
– Думаешь, сможешь удержаться от флирта? – добродушно поинтересовалась Мария.
Она знала, как сильно ее подруге нравилось внимание симпатичных молодых людей, всегда соперничавших за ее внимание.
– Тебе не стоит об этом волноваться. Последнее, о чем я сейчас думаю, так это о мужчинах, – серьезно ответила Рейна. – Все, чего я хочу, – это попасть в Новый Орлеан.
– Тогда с тобой все будет в порядке. Просто не забывай, кем тебя должны считать во время поездки. Ты больше не Рейна Альварес. Ты сестра Мария Регина, помни об этом.
– Буду помнить.
– Вот возьми. – Мария подошла к маленькому комоду и достала последний предмет, который сделал бы одеяние полным, – четки из пятнадцати десятков бусин. – Прикрепи эти четки сбоку на пояс.
Рейна встала и проделала это с большой аккуратностью. Потом бросила последний взгляд в зеркало: преображение было полным. Настоящая Рейна Альварес исчезла, а на ее месте стояла сестра Мария Регина – воплощение терпения и любви, доброты и смирения, женщина, посвятившая жизнь служению другим.
– Теперь ты совершенна, – подбодрила ее Мария.
– Спасибо, Мария. Ты не знаешь, что значит для меня твоя помощь, – от всего сердца произнесла она.
– Ты моя подруга, Рейна. Я просто надеюсь, что все будет так, как ты хочешь.
– Так и будет, – ответила она, а потом тихонько добавила: – Так должно быть.
Чуть позже Мария смотрела из окна кельи до тех пор, пока Рейна не пропала из виду на дороге в город. Она быстро помолилась, прося Господа помочь Рейне и защитить ее во время поездки.
– Мы не нашли никаких следов вашей дочери, сеньор Альварес, – осторожно признался хозяину Хуан Санчес, держа в руках сомбреро.
Он знал об изменчивом нраве Луиса Альвареса и опасался сообщать ему о неудаче.
Луис, высокий видный мужчина лет пятидесяти, неподвижно стоял за письменным столом и смотрел на работника. Обвиняющий взгляд черных глаз был сосредоточен на Санчесе, когда он повторил с легкой угрозой в голосе:
– Ничего?
– Ничего, сеньор Альварес. Мы искали везде, где вы нам сказали, и не нашли никаких ее следов.
Неистовая ярость грозила овладеть Луисом, но он поборол себя. Гнев вибрировал по его телу, когда он взбешенно выкрикнул:
– Значит, недостаточно хорошо, Санчес! Вернитесь и проверьте снова! Рейна не могла провалиться сквозь землю!
– Да, сэр, – быстро ответил Санчес, опасаясь гнева хозяина. – Мы отправимся прямо сейчас.
Он попятился из комнаты, желая спастись от недовольства.
– Санчес! – резко крикнул Луис в тот самый момент, когда работник собирался покинуть кабинет.
– Да, сеньор Альварес?
Тон Луиса стал лишь чуть менее злобным.
– Удостоверься, что останешься незамеченным. Я хочу, чтобы ее нашли, но не хочу, чтобы все в округе узнали о том, что она пропала.
– Да, сеньор, – последовал почтительный ответ.
Работник поторопился прочь, чувствуя жалость к девушке, которая, без сомнения, испытает на себе всю силу гнева отца, когда они вернут ее домой.
Как только Санчес закрыл за собой дверь, Луис ударил кулаком по столу и мерзко выругался. Открытое неповиновение Рейны удивило его. Несмотря на любовь к ней и даже обожание, он не мог позволить ей так себя вести. Из-за нее он выглядит слабым и безвольным. Что он за мужчина, если не может контролировать собственную дочь? Он гордый человек и не привык, чтобы его выставляли дураком.
Луису приходилось волноваться и из-за Натана Марлоу. Он не рассказал богатому янки об исчезновении Рейны и не собирался этого делать. Слишком многое зависело от того, будет ли заключен этот брак, как было объявлено. Он не мог подвергаться риску и сердить Марлоу, не мог отменить заключенную договоренность. Эта сделка спасет его ранчо от оспаривания в суде США и возможного изъятия. Он видел, как это уже произошло с несколькими его друзьями, и не позволит, чтобы так поступили с ним.
Он любил дочь, но в ранчо была вложена вся его жизнь.
Луис нервно подошел к ящику со спиртным и влил в высокий стакан значительную порцию виски. Сделав большой глоток, он снова зашагал по комнате.
Луис привык контролировать ситуацию, но, пока Рейну не найдут и не приведут, он не сможет ничего сделать. Подумав об открытом неповиновении дочери, он снова громко выругался. Как она посмела отказать ему в одном-единственном требовании?
Разве он не давал ей все, что хотелось? Разве он не пытался угодить ей любым способом? Теперь Луис понял, что совершил ошибку, так сильно избаловав дочь. Но ему будет стоить еще большего труда исправить эту ошибку, когда она вернется. Он научит ее, как надо повиноваться! Никому он не позволял перечить себе. Никому!
Допив виски, Луис выбежал из кабинета, собираясь заняться работой на ранчо. Он надеялся, что тяжелый дневной труд отвлечет его от грустных мыслей о Рейне и от отчаянного страха, что Марлоу узнает о ее исчезновении. Узнает до того, как Луис найдет ее и вернет.
Широкая довольная улыбка изогнула тонкие губы Натана Марлоу. Его холодные голубые глаза торжествующе блеснули, когда он салютовал собеседнице бокалом шампанского.
– Все идет точно по плану. Всего через полгода ранчо Альвареса будет моим. – Он объявил об этом с высокомерной самонадеянностью.