- О, Боже, дорогая, ты едва не сгорела, - первой подала голос Ава. Она, наклонившись, обняла девушку за дрожащие плечи. Подруга перевела задумчивый взгляд на Леонардо и произнесла:
- Вы спасли свою подопечную, если не от гибели, то от сильнейших ожогов, милорд.
Нормандский лев молчал, изучающее глядя на испуганное лицо Годивы. Её расширенные от страха, глаза, смотрели прямо на него. Видимо, девушка еще до конца не поняла, что случилось.
- Милая, да ты вся мокрая, - настороженно заметила Ава, - тебе нужно срочно переодеться. Только во что…
Молодая женщина обеспокоенно обвела поляну взглядом, будто ища ответ на свой вопрос.
- Пойдем со мной, - Леонардо протянул широкую ладонь Годиве…
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Она вложила свою ладонь в мужскую руку. Смуглые пальцы сомкнулись на запястье – горячие кандалы, лишающие воли. Леонардо потянул девушку на себя, добавляя строгим тоном:
- Поторопись, леди Годива, если не хочешь снова заболеть.
Это замечание стало унизительным для саксонки – она почувствовала себя непослушным ребенком, которого только что прилюдно отчитал раздраженный взрослый. Девушка, промолчав, последовала за Леонардо. Тот, разжав её руку, пошел вперед, прихватывая на ходу одеяло. Он шел уверенно, будто в грядущем уединение не было ничего неправильного. Словно это было уже не в первый раз.
Годива, ощущая на своей спине любопытные взгляды, распрямила плечи. Не хотела выглядеть униженно-пристыженной, хотя в груди все клокотало от странных, до конца непонятных чувств. Зато другие чувства, хорошо ощутимые, такие, как холод, охватили её тело. Промокшая туника стала впитывать в себя прохладу ночного леса – коже стало зябко. Девушка задрожала. Действительно, не хватало еще, чтобы она заболела.
Леонардо шагнул меж деревьев – Годива пошла за ним. Несколько шагов, и свет от костра стал почти незаметным. Под ногой хрустнула ветка. Девушка ойкнула и сделала еще шаг, врезаясь в мужскую спину. Послышался раздраженный вздох. И тут же сильные пальцы обвили ладонь Годивы. Красавица еще сильнее задрожала – так внезапно оказалась рука Леонардо рядом, так проникновенно было его прикосновение. Не просто же так он сделал это? Есть ведь смысл в том, что мужчина снова взял её за ладонь?
- Придется вести тебя за руку, как маленькую, а то еще ноги переломаешь, - разбивая закравшиеся в голову романтические мысли, произнес Леонардо.
Годива не ответила. Зачем-то к глазам подступили слезы. Девушка часто-часто заморгала, прогоняя их. Хотя было темно, и увидеть их было трудно, красавица не хотела, чтобы мужчина знал, что она плачет.
Леонардо свернул направо, утягивая свою пленницу за собой, а потом, наконец, остановился. Убрав свою руку с ладони девушки, мужчина произнес голосом, не терпящим никаких возражений:
- Снимай тунику.
- Что? - несмотря на тон Леонардо, Годива, все же, осмелилась, задать вопрос. Она стояла, не веря своим ушам. Может, ей послышалось?
- Сними с себя мокрую одежду, - холодно повторил мужчина.
Девушка заметила движения руками. Раздался звук снимаемой одежды – это Леонардо стягивал с себя кожаную тунику.
- Ч-что ты задумал? – внезапно, не на шутку испугавшись, забормотала Годива. Она попятилась назад и уперлась спиной в жесткую кору дерева – та царапал её кожу даже сквозь одежду.
Мужчина, услышав голос пленницы, усмехнулся. Подумать только, боится его! Словно не они провели несколько ночей вместе! И как провели – целомудренно!
- Твоя невинность останется при тебе, Годива, - сообщил воин, освобождаясь от туники, - сними мокрую одежду, я отдам тебе свою.
Она, сгорая от стыда, повернулась к Леонардо спиной. Дрожащими от волнения и холода руками, девушка начала снимать одеяния. Едва не застряла в тунике, и лишь мысль, что мужчине придется помогать ей с этим делом, помогла Годиве снять её. На саксонке осталась только тончайшая, нижняя сорочка – единственная преграда, но и она, увы, была наполовину мокрая. Девушка замешкалась, не зная, как правильно поступить. Слова Леонардо поторопили её:
- Живее, Годива, если не хочешь, чтобы я помог тебе.
Девушка торопливо стянула сорочку. Теперь она, полуобнаженная, стояла, ожидая… Чего же? Часть её, по-прежнему опасалась, что Леонардо прикоснется к ней. Но, помимо опасений, Годива испытывала еще другое, противоречивое чувство – она хотела, чтобы он дотронулся до неё. Девушка тяжело вздохнула, пристыженная и пронзенная своими желаниями.